— Ты бесчувственный! — возмутилась Линди.
— А ты ей сестра, а не мать! — отрезал Сэм с грубоватой прямотой.
Вся кровь отхлынула от лица Линди, и без того бледного. В ее глазах стояла такая боль, что Сэм перегнулся через стол и взял ее маленькие, похолодевшие руки в свои.
— Что я такого сказал? — спросил он растерянно.
— Ничего... ничего, — Линди покачала головой. Какое-то мгновение она уже готова была рассказать ему... Чуть не выложила все о своем гнусном прошлом. Но она не перенесла бы отвращения на его лице. Да и не рассказывают такие вещи человеку, с которым неизвестно когда еще увидишься. При таких разных профессиях их пути едва ли снова пересекутся. Участвовать в киносъемках, конечно, интересно, но Линди хотелось вернуться к той работе, которую она умела делать лучше всего.
— Я думаю, тебе и Хоуп лучше переехать.
Слова Сэма вернули Линди к действительности.
— Почему?
— Раз журналисты пронюхали, что вы здесь, они теперь вас не оставят в покое. Я поговорю с Ллойдом. По-моему, он просто обязан приютить вас в своей крепости с трехметровым забором и круглосуточной охраной. На время съемок он арендовал себе резиденцию не хуже, чем Форт-Нокс. — Сэм решительно кивнул головой, задумчиво сощурив глаза. — Да, так будет лучше всего. Он вернется из Лос- Анджелеса сегодня вечером. Нужно будет связаться с ним, пока пресса до него не добралась.
— Мы там будем как в тюрьме! — запротестовала Линди. — А все это не повредит фильму?
— Тюрьма весьма шикарная, — сухо отозвался Сэм. — По крайней мере, там вам не грозят такие неприятные сюрпризы, как сегодня. Что касается фильма... как известно, всякая реклама — во благо.
Его слова не обманули Линди; она ясно видела, что его тревожат возможные последствия сегодняшнего скандала. Если бы только она придержала язык, Сэм, конечно, не стал бы ни с кем драться! «Если фильм пострадает, — подумала она в отчаянии, — это неизбежно скажется на их отношениях».
— Так ты сегодня не останешься ночевать?
На нее навалилось невыносимое ощущение утраты.
— Пожалуй, не стоит.
Взгляд его синих глаз скользнул по ее склоненному лицу, но мысли Сэма, очевидно, были далеко.
— Ладно, — бросила Линди. Клянчить она не станет! У нее еще осталась капля гордости. Он мог бы пригласить ее пожить на яхте, но не пригласил, и это говорит о многом. — Я понимаю, что Хоуп нужно оберегать, — не унималась Линди. — А мне-то что? Я вполне могу остаться в коттедже.
— После моих сегодняшних подвигов? — хмыкнул Сэм. — Не настолько же ты наивна, Ро-залинда! Сама понимаешь, что об этом скажут.
Самолюбие Линди страдало оттого, что он уходит, и еще оттого, что ей так постыдно хочется умолять его остаться, поэтому она огрызнулась:
— Так что же скажут? Я не ясновидящая!
— Скажут, само собой, что Сэм Рурк влюбился в тебя.
Линди оцепенела, вглядываясь в его насмешливое лицо.
— И будут правы? — прошептала она севшим голосом.
— Да, — ответил он уже без всякой иронии.
Линди не могла двинуться, словно парализованная. Когда она сумела выговорить сдавленным голосом нечто нечленораздельное, Сэма уже и след простыл.
Потрясенная, растерянная, Линди не знала, плакать ей или смеяться. Как он мог? Линди заметалась по комнате, не в силах усидеть на месте. Как он мог сказать такое, а потом взять и уйти?! Это же бесчеловечно! Жестоко! И как это по-мужски!
«Если он меня любит, почему не остался, проклятый?»
Линди бросилась в спальню Хоуп и рывком распахнула дверь:
— Хоуп, ты не спишь?
— Уже нет, а что случилось?
— Я тебя разбудила? Прости, пожалуйста! «Какая я эгоистка», — покаянно думала она, глядя, как Хоуп, протирая глаза, включает настольную лампу.
— Я пойду, — промямлила Линди.
— Не дури. Садись сюда, — Хоуп села в постели и похлопала рукой по одеялу.
— Я, наверное, просто лопну, если не поговорю с кем-нибудь, — созналась Линди, присаживаясь на краешек кровати.
— Нет, нет, этого мы не допустим. Ну, давай, рассказывай, — вздохнула Хоуп.
— Я не знаю, заметила ли ты, но я с Сэмом... мы с Сэмом...
— Я заметила.
— Понимаешь, в чем дело... я спросила Сэма, любит ли он меня.
Тут Хоуп окончательно проснулась и широко раскрыла глаза.
— Что ты сделала?
— Спросила, любит ли он меня.
— А я-то думала, что у нас в семье только Анна всегда ляпает, что в голову придет! — Хоуп посмотрела на сестру в изумлении. — Ну, не мучай меня, Линди, я изнываю от неизвестности! Ты мне расскажешь, что он ответил?
— Да... То есть не «да, я расскажу», а он ответил «да».
Хоуп без труда расшифровала это сбивчивое высказывание.
— Bay! — прошептала она. Ее глаза сияли. — Ну, давай, рассказывай остальное! — нетерпеливо потребовала она.
— Это все. Он больше ничего не сказал... он ушел!
— Быть не может! — простонала Хоуп. Теперь она поняла, почему у Линди такой ошарашенный вид. — Ничего себе, эффектный уход со сцены! Слушай, натяни-ка на себя одеяло, — заботливо прибавила Хоуп. — Ты трясешься как осиновый лист.
— Наверное, это нервный шок.
— Скажи мне главное: ты-то его любишь?
Линди сжала руки, приложила кончики пальцев к губам.
— Я пыталась убедить себя, что это случайный роман, но разве можно в него не влюбиться? Он же практически совершенство!
Услышав столь пылкую характеристику из уст своей сдержанной и осторожной сестры, Хоуп озабоченно наморщила гладкий лоб.
— Он душка, не спорю, но, Линди, пожалуйста, не надо возносить его на пьедестал.
— Да я не возношу, — ответила Линди, краснея. — Просто я в жизни не встречала такого человека. Я совсем по-другому его себе представляла...
— Тем более, не торопи события.
— А разве нельзя получать от них удовольствие? — В глазах Линди вдруг заплясали чертики.
— Можно, конечно. Если подумать, тебе пора уже начать наслаждаться жизнью, сестренка.
Линди встала. На полпути к двери она обернулась:
— Знаешь, я сначала думала, что это будет что-то вроде курортного романа. А теперь все вдруг стало так сложно... У него работа, и у меня тоже... На расстоянии нелегко поддерживать прочные отношения.
Линди прикусила пухлую нижнюю губку. В ее лице промелькнуло неуверенное выражение.
— Я как-то даже не думала, что, может быть, нужно будет рассказать ему про Пола и про ребенка, — выпалила она.
Уже много лет эта тема не упоминалась в разговорах между тройняшками. Хоуп сразу стала серьезной и сочувственно посмотрела на сестру.
— Это только тебе решать, Линди. Неужели ты до сих пор чувствуешь себя виноватой? Линди, ты же была жертвой. Ты мучаешься, а тому подонку хоть бы что!
— Если бы все было так просто и ясно, — грустно ответила Линди.
