Обвяжите один конец веревки Люси под мышками и поднимите ее ко мне. Откройте окно второго ската и забросьте на крышу свободный конец веревки. Так мы надежно привяжем Люси. Понятно?
– Ага.
– С Сойером проделаем то же самое. Потом возьмите еще две веревки и вылезайте на крышу.
– Мистер Уинн, ничего не получится.
– Не получится? Смотрите! – Кристофер показал на ступеньки – вода плескалась о четвертую. – У нас нет выбора. – Он снял пиджак и жилетку, закатал рукава сорочки. – Я готов, Люк!
Изо всех сил он толкнул окно. Изо всех сил буря рванула окно на себя. На мгновение Кристофер потерял самообладание. Что может сделать один человек перед лицом хаоса? Он просунул в отверстие плечи, Люк подтолкнул его снизу. Кристофер оказался на крыше. На востоке слабое сияние рассвета пыталось растворить чернильную тьму небес, ложилось металлическими отблесками на поверхность грозной реки, которая текла всего на несколько футов ниже окон на скатах крыши.
Золотой луч прорезал небо. Маяк! Кристофер замахал руками, закричал. Только бы этот луч на мгновение задержался на нем… Ветер сбил его с ног. Стоя на коленях, он заглянул в оконное отверстие в крыше. Пламя свечи внизу дергалось из стороны в сторону, было маленьким, но все же света хватило, чтобы увидеть воду, дошедшую до верхней ступеньки.
– Люк, скорее! – Кристофер взглянул через плечо на луч маяка, отражавшийся в распухшей реке, которая теперь казалась широкой, как океан.
Показался Люк с неподвижной ношей на руках и веревкой из одеял, волочившейся по полу. Он осторожно поднялся по ступенькам к окну в крыше. Голова Люси вяло ударялась о большое плечо мужа. Потеряла сознание? Тем лучше. С ней будет легче управиться, если она не станет осознавать опасности. Приняв женщину в свои руки, Кристофер скомандовал:
– Хватайте конец веревки. Когда дерну, бегите к правому окну и выбрасывайте веревку наверх.
Лицо Картера внизу, в квадрате окна, выражало ужас.
– Держите Люси крепче!
– Я держу ее так, словно это моя жена, Люк.
Через несколько минут Люси Картер была надежно закреплена на крыше.
Снова маяк! Кое-как сохраняя равновесие на ветру, Кристофер поднял руки и закричал. Рукава его рубашки колыхались, словно белые флаги. Мощная волна света залила крышу. С воплем ликования Кристофер снова замахал руками. Луч переместился на утес у берега реки выше по течению, высветил группу мужчин и женщин. Что они там делают? Фотографируют? Разумеется, газетные репортеры должны были вовсю работать. Ветер с презрительным воем ударил его в спину и бросил на крышу лицом вниз. Он схватился за планку. Стального, серого цвета рассвет постепенно выталкивал черноту над головой. Очертания объектов вокруг дома стали более отчетливыми. Осторожно переступая ушибленными коленями, Кристофер пополз к окну. Сойер был уже там – глаза лихорадочно блестели на белом лице с алыми пятнами на скулах, как у клоуна. Кристофер взял его под мышки и крикнул, перекрывая гул шторма:
– Я его держу! Поднимайте, Люк. Помогайте нам, как можете, Сойер!
С силой, которую может придать человеку только страх смерти, раненый мужчина уцепился за планку и подтянулся. Следом за ним из оконного проема вылез Люк, сел, вытянув длинные ноги, и крикнул:
– Там воды по пояс! Пришлось вылезти! – Он осторожно подполз к жене, лежавшей без сознания.
– Теперь Сойера не привяжешь, – сказал Кристофер.
Он обернулся – на него в упор смотрели страдальческие глаза раненого.
– Лучше уж утонуть, чем терпеть эту проклятую боль, пастор, – простонал тот.
– Держитесь. Скоро придет помощь. Видите вон там маяк? Они нас заметили! – Кристофер зажмурился от ослепительного света. – Выводят самолет из ангара! Слышите рев мотора? – Сложив руки рупором, он прокричал: – Вы слышали, Люк? Они нас увидели! Помощь уже близка!
Луч маяка опять переместился. В темноте раздался дрожащий голос Сойера:
– Боже, пастор, вы были похожи на серебряную статую! Были белым с ног до головы, насквозь… Молчите, да? Вы могли бы воспользоваться этой возможностью, взять меня на испуг, чтобы выудить признание… но вы об этом даже не подумали… так ведь?
Кристофер наклонился, чтобы расслышать последние слова, произнесенные шепотом, и положил руку на худое плечо Сойера:
– Нет. Я об этом не подумал, Чик. Я…
С демоническим хохотом ветер подхватил его, оторвал от крыши, бросил вниз и принялся трясти дом, как терьер крысу. Сорвал крышу, швырнул ее в прожорливую утробу реки…
Ошеломленный, оглушенный Кристофер приподнялся на локтях. Где он? Разум вдруг прояснился. Крышу снесло в реку, и теперь она упиралась в затор из бревен. Бревна запутались в кустах. В кустах? Да это же верхушки деревьев! А где люди? Картер, крепко прижимая к себе жену, держался за планку на скате. Сойера не было! Сойер стоял рядом, когда его, Кристофера, схватил ветер, бросил на спину, спас его! Зачем?..
Чик Сойер ушел из жизни так же стремительно, как прожил ее.
Кристофер прополз по планкам до конька крыши. На мгновение луч маяка скользнул по останкам коттеджа Картеров. Выше, на склоне холма, – освещенные окна… дом Рэндолфа… Нет, это ниже. Бревенчатая хижина! «Мудрые девы» со своими светильниками, начищенными и заправленными маслом! Эта мысль запустила по венам Кристофера свежую волну храбрости. Он обернулся на возглас – позади него на коленях стоял Люк Картер и показывал рукой на свой коттедж. Дом шевельнулся. Ветер и вода приподняли его, развернули, опрокинули в бурлящую реку.
Напрягая зрение, Кристофер проводил взглядом обломки, которые, выныривая и вновь погружаясь, плыли вниз по течению. Вокруг них бурлила и пенилась вода.
Тем временем дождь превратился в изморось, ветер стих. Холодный стальной свет заполнил изможденный мир. Вдалеке показался дымок, словно длинные волосы, развевающиеся на ветру. Грозный водяной поток, подобный огромному серому псу, несся вперед, безжалостно показывая свою добычу: мужская синяя куртка; старомодная колыбель с подушечкой, на которой еще виднелась вмятина от маленькой головки; радиоприемник, замолчавший навеки; яростно вырванные древесные корни с комьями земли; аристократическое позолоченное кресло, проплывавшее, покачиваясь, в компании с деревянной скамьей пролетарского происхождения; пони, издающий испуганное ржание, с длинной гривой, похожей в воде на морские водоросли… Рыжая кошка, свернувшаяся в клубок на крыше курятника, поджав лапки под белую грудку, посмотрела на Кристофера зелеными глазами, проплывая мимо…
– Эй! – заорал Люк Картер, указывая на холм, возвышавшийся над бурными водами. – Там хотят спустить лодку! – И принялся лихорадочно развязывать узел на веревке из одеял, чтобы освободить жену.
Лодка на склоне холма! Как она туда попала? Свет в окнах хижины… Это же лодка Джин! «Мудрые девы» и их светильники!
Словно в подтверждение, весь мир дрогнул. Оползень? Обвалился речной берег? Может быть, утес с репортерами? Это кошмарный сон или реальность? Ну и ночка! Перекрывая треск деревьев и рев потока, откуда-то накатил монотонный рокот. Кристофер, затаив дыхание, смотрел, как крылатая машина приближается, похожая на гигантскую штопальную иглу.
Кристофер, прищурив глаза, наблюдал, как гидросамолет плавно снижается, плывет по реке, поворачивает и направляется к крыше.
Гарви Брук перегнулся через борт и крикнул:
– Я подведу к вам одно крыло! Забирайтесь! Места хватит обоим!
«Обоим? – мелькнуло в голове Кристофера. – Он не видит Люси. Люк обязательно должен поднять ее на гидроплан, а мне придется спасаться как-нибудь по-другому». Он помог Картеру подтащить женщину на край кренящейся крыши и поспешно отпрыгнул назад, чтобы восстановить равновесие, когда огромное крыло маневрирующего гидросамолета приблизилось. Гидроплан подрагивал, точно конь, нетерпеливо бьющий копытом.
– Давайте! – крикнул Брук.
Люк Картер совершил невозможное: в мгновение ока взобрался на борт с женой на руках.
Брук взволнованно завопил:
