Словно кнутом хлестнуло детей. Роняя яблоки, они опрометью бросились к лазейке. Каждый хотел выбраться первым.
– Ой, ой, батюшки! – заревел Мишутка Гогуля.
Но вот все ребята уже по ту сторону забора. В саду сделалось тихо, как перед грозой. Коля стоял посредине дорожки, усыпанной яблоками, и с замиранием сердца ждал приближения отца.
Алексей Сергеевич шагал быстро. Он был не в духе. Заходил в столярную мастерскую. Дворовый столяр делал ему станок для чистки ружей. Но что-то не удалось мастеровому. Толкнув станок ногой, Алексей Сергеевич ударил столяра по зубам и выскочил на улицу. Тут до его слуха и донесся неосторожный ребячий гам.
– Что тут был за базар? – еще не дойдя до сына, крикнул Алексей Сергеевич.
Коля молчал.
– Я кого спрашиваю: что за базар? – зловеще повторил отец.
Опустив глаза, Коля продолжал молчать.
В эту минуту взор Алексея Сергеевича упал на поломанные кусты, истоптанную клумбу, рассыпанные яблоки.
– А-а! Разбойники! Злодеи! – со свистом вырвалось у него из горла.
Левая щека отца нервно дернулась. Усы грозно поднялись вверх. Тяжелой рукой схватил он Колю за шиворот и притянул к себе.
– Это ты их пустил? Ты? – все сильнее распалялся он. – Отвечай! Убью!
– Я, – трясущимися губами чуть слышно отвечал Коля.
Отец начал поспешно отстегивать желтый с блестящей пряжкой ремень.
Вскоре по саду пронесся отчаянный крик:
– Мама! Мамочка!
Крик этот вырвался не сразу. Сначала Коля терпел молча. Но когда отец в слепой ярости стал изо всей силы хлестать его пряжкой, терпения не хватило.
Первой услышала Колин голос няня. Она бросилась в ту сторону, откуда доносился крик, и увидела беспомощно бившегося в ногах Алексея Сергеевича мальчика.
– Матушка-барыня! – ворвалась няня на балкон, где дремала с книгой в руках Елена Андреевна. – Барин Николеньку сечет в саду… у яблонек!
Елена Андреевна вздрогнула и уронила книгу на пол. Еще мгновение, и она уже бежала по дорожкам сада.
Подбежав к мужу, Елена Андреевна схватила его за руку:
– Перестаньте! Довольно! Умоляю!
– Уйди! – пытаясь вырваться, рычал сквозь зубы отец.
Но Елена Андреевна не выпускала его руки. И откуда только силы взялись! Отец разжал колени и оттолкнул сына в сторону. Коля опрометью бросился к дому, спрятался в чулан.
Здесь и нашла его встревоженная мать. Она увела Колю в свою комнату, осторожно сняла с него рубашку и зарыдала: багровые полосы пересекали всю спину мальчика.
– Боже мой, какой варвар! – воскликнула Елена Андреевна и, слегка прикасаясь к телу сына, покрыла больные места прохладной пахучей мазью. Потом, уложив Колю на кушетку, читала ему стихи из книги, которую подарил Петр Васильевич Катанин: о вещем Олеге, об узнике, сидящем за решеткой, об утопленнике.
Но детство есть детство! Хоть и больно было Коле, ему захотелось на улицу. Так чудесно светило солнце, так весело щебетали птицы в саду.
Пришел Андрюша, с жалостью посмотрел на брата, тяжело вздохнул:
– Ты что, милый? – спросила мать, прижимая его к себе.
– Скучно! Чем бы заняться?
– А ты почитай.
– Надоело. Сходить бы куда. Вон ребята в лес за грибами побежали.
У Коли загорелись глаза:
– За грибами?
Он ведь такой грибник, поискать только!
– Мамочка, мы тоже сходим в Качалов лесок, – начал упрашивать Коля. – Ну, мамочка, ну, родненькая, ну, пожалуйста! Мы быстро вернемся.
Не выдержало материнское сердце. Целуя сына, Елена Андреевна грустно сказала:
– Что с вами поделаешь? Идите! Оставляете меня одну.
– Я, мамочка, целый вечер буду с вами, – заторопился Коля. Но вдруг он вспомнил про Атаманову горку, и лицо его залилось румянцем. Где же ему вечером быть? Ребята соберутся и скажут: вот, уговорил нас в добрые разбойники, а сам и не явился. Нет, он непременно придет на Атаманову горку, отпросится у матери, объяснит ей все…
