южнокорейская армия день и ночь преследовала противника. Вопрос о том, как лучше всего ввести американские войска в крупный корейский порт Вонсан, вскоре перерос в крупные дебаты, в которых участвовали армия и флот. Армия была склонна отправить 10-й корпус в Вонсан морем (это 830 миль вокруг полуострова), утверждая, что передвижение по сухопутной территории нежелательно из-за ее специфического рельефа и приведет к потере тяжелого оборудования.
Флотские командиры считали, что пехотинцы вполне преодолеют путь от Инчхона до Вонсана по суше. Войска и техника уже находились на берегу, вывоз их морем значительно затруднил бы подвоз грузов для 8 -й армии. Адмирал Джой считал, что передвижение по суше займет гораздо меньше времени и потребует меньше трудозатрат. Он был прав: на флоте не хватало грузовых и десантных кораблей, но прежде всего катастрофически не хватало минных тральщиков. Тем не менее, армия предпочла перевозку морем.
Поэтому адмирал Страбл, находившийся в Инчхоне на борту флагманского корабля «Рочестер», приказал всем имевшимся в составе
Первым стал эсминец «Браш». Вместе с «Маддоксом» он вел обстрел береговых батарей противника в районе корейского города Танчхон. 26 сентября команда собиралась приступить к обеду, когда раздался взрыв, разрушивший помещения в носовой части корабля. 13 человек погибли на месте, 34 получили ранения. Капитан «Браша» оказался перед нелегкой проблемой: как довести поврежденный корабль до ближайшего дружественного порта, которым являлся Сасебо, находившийся в 470 милях от места событий. Спустя четыре дня «Браш» вошел в док Сасебо. К этому времени на минных полях коммунистов подорвались еще три корабля.
Вторым был корейский «YMS-509». 28 сентября тральщик напоролся на мину, разворотившую его форштевень, однако двигатели работали, команда тоже не пострадала и сумела вернуть поврежденный корабль на свою базу в Чинхэ.
Третьим стал эсминец «Мэнсфилд». 29 сентября коммандер Хэдленд повел свой корабль в корейский порт Чхонджин, расположенный к югу от Вонсана, чтобы отыскать пилота со сбитого самолета. Экипаж «Мэнсфилда» имел возможность созерцать пробоину в корпусе «Браша», который пытался добраться до Сасебо, и был далек от недооценки опасностей минной войны. Команды минных тральщиков сталкивались с минами каждый день, но у матросов эсминцев такой привычки не было, поэтому вряд ли стоит удивляться мрачному настроению, царившему на корабле. Один из наиболее пессимистично настроенных матросов даже предложил пари: два к одному за то, что им не повезет. Почти сразу прямо по курсу появилась мина, и им действительно не повезло. Взрывом ранило 28 человек, но, к счастью, никто не погиб. После этого «Мэнсфилд» отправился вслед за «Брашем» в ремонт.
Тральщик «Сорока» был четвертым. Вместе с «Мергензером» он только что прибыл с Гуама. «Сороке» до сих пор удивительно везло. Корейская война была для этого тральщика уже второй. А до Второй мировой войны он был мирным рыболовным судном и носил название «Город Сан-Педро». «Сорока» благополучно пережила четыре военных года и пять лет послевоенных операций – рекорд для маленького деревянного суденышка. Однако 1 октября, когда она вместе с «Мергензером» вела траление канала в Чхуксане – в 30 милях севернее Пхохана, – удача ей изменила. Взрывом мины старая посудина была полностью разрушена. 21 человек, включая капитана, погибли. На «Мергензер» были подняты 12 уцелевших, все они были ранены.
Затем подошла очередь корейского «YMS-504». В тот же день на подходе к порту Мокпо, расположенному на юго-западе полуострова, его винт правого борта задел мину. Взрыв вызвал детонацию еще двух мин. Корабль получил серьезные повреждения, 5 членов экипажа погибли. Разъяренный командир отправил радиограмму, что кораблю нужен небольшой ремонт, после чего он «снова будет готов убивать красных».
Убивать красных… В этом процессе участвовали крупные корабли, ведущие огонь с моря, если они могли подойти к берегу достаточно близко. Дорогу им должны были открыть тральщики. Морские пехотинцы в Инчхоне, армейские части, которые по замыслу генерала Альмонда должны были высадиться в Вонсане 20 октября, все они имели в Корее только одну цель: убивать красных. Однако, сколько бы солдат ни было на кораблях, они оставались не у дел, если их не высадить на берег. И, несмотря на точные, глубоко продуманные планы высших американских командиров, 50 тысяч человек, погруженные на 250 кораблей, провели на них целую неделю, не убивая никого и ничего, кроме времени. Они не могли сойти на берег в городе, который уже был освобожден южнокорейскими войсками. Причина тому была одна: американскому ВМФ не хватило нескольких минных тральщиков.
Тральщики, находившиеся на месте, делали все, что могли. Они знали, что вертолетчики с крейсера «Ворсестер» неделей раньше заметили возле Вонсана мины. Никто не имел ни малейшего представления о количестве и типе мин в этом районе. Даже если бы Споффорд знал, что перед ним 400 квадратных миль водного пространства, где установлены около 3000 мин, он был бы более спокоен. По крайней мере, задача была бы ясна. Кстати, для ее решения требовалось 12 тральщиков. У Споффорда было только шесть.
В первый же день тральщики очистили канал шириной 3000 ярдов и длиной 12 миль на глубине от 100 до 30 саженей. При этом они подняли 21 мину. Вначале все шло нормально, но «железная птичка» с «Ворсестера» приносила только дурные вести: вокруг еще много, много, много мин. Пилот доложил, что внутри 30-саженевой изобаты расположено еще 5 рядов мин, преграждающих путь к берегу десантным кораблям.
На следующий день тральщики вернулись к работе. На следующий день для наблюдения с воздуха прибыла «РВМ»,[47] а эсминец «Дьяченко» доставил команду взрывников-подводников, которым предстояло искать мины на мелкосидящем плоту. «Пират», «Пледж» и «Инкредибл» вели траление другого канала, которым, как предполагали, пользовались советские моряки. «Люди-лягушки» с «Дьяченко» в тот день обнаружили и обозначили 50 мин, причем ближайшие находились в 100 ярдах от стоявших на якоре кораблей. Около полуночи капитан Споффорд провел совещание с командирами тральщиков. Было решено, что для завершения траления потребуется не менее восьми дней.
Итак, 12 октября тральщики приступили к работе. Почти сразу «Пират» срезал шесть мин, идущий следом «Пледж» – три мины, «Инкредибл» – еще четыре. С вертолета сообщили, что впереди еще много мин, которые сверху очень похожи на капустную грядку. Тральщики должны были двигаться вперед. Пытаться обойти мину, отвернув на непроверенный участок, – роковая ошибка в тралении. Сонары не переставали пищать, извещая о наличии мин со всех сторон. На «Пирате» впередсмотрящий доложил о мине прямо по курсу. Она оказалась близко, слишком близко… Лейтенант Макмуллен резко переложил руль налево, потом рванул его направо… Поздно. В воздух взметнулся гигантский фонтан из воды и обломков. «Пират» завалился на правый борт, затем на левый, после чего быстро затонул, захватив с собой на дно шестерых членов команды. Уцелевшие при взрыве моряки оказались в холодной воде. Более 40 человек были ранены.
С «Пледжа» спустили шлюпку, чтобы подобрать людей. Недостатка в желающих прийти на помощь пострадавшим не было. В это время с берега – со стороны Син-До и Рей-То – открыли огонь по тонущему «Пирату». Единственная 3-дюймовка на «Пледже» вступила в перестрелку. В результате, как минимум, одна огневая точка противника на Син-До прекратила свое существование, но тут на «Пледже» кончились снаряды. Поэтому лейтенант Янг принял решение продолжать работу – и вовремя. Вокруг корабля плавали 13 мин! А сколько еще их было под водой?
Спасательная шлюпка с «Пледжа» все еще подбирала моряков с «Пирата», когда «Пледж» тоже напоролся на мину, и народу в воде изрядно прибавилось. Когда лейтенант Янг пришел в сознание после взрыва, на мостике были только раненые и убитые. Корабль тонул в мертвой тишине. Раненые пытались оказать посильную помощь друг другу – кричать и звать на помощь им было некогда. На помощь поспешил эсминец «Эндикотт». На «Пледже» погибли 6 членов команды, 50 человек получили ранения. А пока спасатели поднимали людей из воды, на «Инкредибле» неожиданно остановились двигатели. Что ж, от поломок никто не застрахован. Но в итоге оказалось, что многие сотни вонсанских мин остались на долю
