– Господи Боже мой! Просто запихни фарш ей в задницу и засунь все это в духовку.
– Я не умею делать фарш.
Отэм посмотрела на Арти, который усмехался, слушая их беседу, а потом на Джули.
– Тогда быстро учись. А то на обед получишь сандвич. А ваш шеф-повар и по совместительству опоражниватель бутылок пойдет снова положит свою бедную голову на подушку.
Она вышла из гостиной, прошла по коридору в спальню и забралась под одеяло. К горлу подкатил комок, Отэм знала, что это не виски. Это были слезы. Они всегда были там, маленькие пузырьки слез жили у нее горле. Она не могла прокашляться, не могла сглотнуть их. Они всегда были там, дожидаясь подходящего времени, чтобы вырваться наружу. Отэм знала, что, когда придет время, это будет как прорыв плотины.
Минуло несколько дней, прежде чем Отэм решила поговорить с Арти о своем переезде. У нее не было какого-либо определенного плана, она хотела лишь, чтобы между ними двумя было какое-то расстояние. Когда она подняла эту тему, Арти сидел и листал номер «Иллюстрированной механики».
– Не смеши меня, – заявил он. – Во-первых, у тебя нет денег, чтобы переехать.
Отэм отвернулась. Она могла позволить себе снять собственную квартиру, но сказать об этом Арти было невозможно, и она проклинала деньги, которые украла у Брайана. Упомянуть о трех тысячах долларов значило открыть ящик Пандоры. Все знали, что у них с Лонни денег не было; ей пришлось бы объяснять, откуда они вдруг появились. Ночь, проведенная с Брайаном, была тайной, о которой знали только она и Элла.
Приехав в Сан-Франциско, Отэм положила оставшиеся деньги в банк, но когда услышала, как коллеги на работе обсуждают новые акции, предложенные для публичных торгов, она купила их, в сущности будучи уверена, что потеряет деньги. Она приобрела акции по 10 долларов 25 центов за штуку. Курс подпрыгнул до 25 долларов 75 центов, и она их продала. Ажиотаж спроса прошел, и курс акций начал падать. Когда он достиг 12 долларов за акцию, она опять их купила. С тех пор они поднялись до 16 долларов и уверенно продолжали дорожать. Можно было подумать, что этих денег коснулся царь Мидас, потому что раньше они принадлежали Осборнам.
Отэм поднялась с кресла и встала перед Арти.
– Если я получу новую должность, то это будет означать и существенную прибавку к жалованью. Я смогу позволить себе небольшую собственную квартиру.
– Отэм, дело не только в деньгах. Девятнадцатилетняя девочка из провинции не должна жить одна в этом городе. Ты сейчас не в Тэтл-Ридже, и мужчины здесь не желторотые мальчишки.
– Я умею постоять за себя.
Он удивленно поднял бровь:
– Как, например, с нашим недавним незваным гостем?
– Это еще одна причина, почему мне надо переехать. Я слишком привыкла полагаться на тебя. Мне надо научиться вести себя с такими типами, как Билл. А я этому никогда не научусь, если ты всегда будешь драться вместо меня. Кстати, в апреле мне исполнится уже двадцать, а Молли всегда говорила, что я родилась тридцатилетней.
Арти взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.
– Это внезапное желание переехать не имеет ничего общего с тем, что я сказал тебе утром несколько дней назад?
Она кивнула, но ничего не ответила.
– Я так и подумал, – проговорил он. – Послушай, милая. Ни один мужчина не способен, раздев тебя и уложив в постель, не захотеть тебя, независимо от того, невестка ты ему или нет. Но это не значит, что я когда-нибудь обману тебя. – Арти приподнял пальцем ее подбородок и изучающе посмотрел ей в глаза. – Похоже, у тебя голова устроена не совсем так, как у большинства женщин. Ты вертишься среди мужчин и совершенно не замечаешь, какое действие на них оказываешь. – Он убрал палец от ее подбородка и зло усмехнулся. – Ты выявляешь мужика в мужчинах. Эта чертова атмосфера неприкасаемости вокруг тебя – вызов им. Пока ты живешь здесь со мной, ты более или менее защищена. Я просто хочу, чтобы ты пробыла здесь до тех пор, пока не повзрослеешь настолько, чтобы все это понять, и не научишься справляться с этим.
– Есть вещи, которые вижу я и не видишь ты. Что, если я опять потянусь к тебе и застигну тебя в минуту слабости? В такой момент, что ты не сможешь уйти, как в ту ночь, когда укладывал меня спать?
– Это было бы так ужасно, Отэм?
– Да. Это было бы ужасно и для меня, и для тебя. Когда я гляжу на тебя, то вижу Лонни. Я никогда бы не смогла узнать, хочу ли я именно тебя или Лонни. Хуже того, ты это тоже никогда не узнаешь. Тебе хотелось бы этого?
– Нет, черт возьми. Мое эго с этим не справится.
Она улыбнулась и пожала плечами:
– Я девочка, ты мальчик. Рано или поздно мы окажемся в одной постели, если я здесь останусь. Я не думаю, что это будет хорошо для кого-то из нас. А ты?
– Нет, – согласился Арти и покачал головой. – У Джули есть свободная комната. Ты могла бы жить с ней.
– Джули! – Отэм вскочила на ноги. – Я не могу жить с Джули. Она меня с ума сведет.
– Если бы такое сказал я, то это прозвучало бы чертовски фальшиво. Я человек безответственный и знаю это, но ты должна быть разумной и думать о деньгах. Мне известно, сколько ты получаешь в «Мэрфи». Даже если ты получишь повышение, тебе придется все отдавать за квартиру, если будешь жить одна. Я не говорю уже о том, что ты могла бы пользоваться защитой другой женщины, которая живет с тобой. Какой бы она ни была ненормальной, она красивая молодая девушка, и ей не помешает твоя доля за аренду квартиры. С тех пор как ее бывшая соседка уехала, у нее то и дело возникают проблемы с оплатой счетов.
Вздохнув, Отэм кивнула. В данный момент это было самое простое решение вопроса.
– Можешь позвонить Джули и сказать ей, что у нее теперь новая соседка. Я пойду паковать вещи.
Отэм пощупала лацкан пиджака и отступила на шаг, чтобы еще раз полюбоваться своей экспозицией изделий из кожи. Маленький отдел, где представлены все последние модели, был ее идеей, и поэтому она считала этот отдельный уголок магазина своим собственным. «Мэрфи» был семейным бизнесом, и их товары были нейтральными и ориентированными на средний класс. Они никогда не стремились представлять наиболее современные, может быть, даже экстравагантные направления.
Отэм пробивала свою идею несколько месяцев, особо заостряя внимание на том, что молодые люди – самые активные покупатели в стране. Она также подчеркивала, что сегодня у подростков гораздо больше свободных денег, чем раньше, и что все больше и больше внимания они обращают на стиль – их собственный, возможно, но тем не менее стиль, или по крайней мере то, что носят другие ребята. Если «Мэрфи» намерен привлечь клиентов, то придется предлагать то, что хочет носить молодежь, а не то, что нравится «Мэрфи».
Наконец ей был выделен маленький закуток, развешены плакаты, заиграла самая модная рок-музыка – может, и не так громко, как любили подростки, но это было место, где они чувствовали себя непринужденно.
Идея оказалась очень прибыльной. А для Отэм хорошие идеи были ключом к успеху. Она не сомневалась, что со временем ее переведут с первого этажа наверх.
Отэм вышла из своего маленького отдела и направилась в отдел дамского белья, где Мэгги раскладывала на столе ночные рубашки новой серии, которую сейчас начинали продавать в их магазине. Мэгги было за тридцать. Она работала в универмаге уже пять лет и знала все ходы и выходы. Они никогда не встречались в нерабочее время, но иногда вместе обедали в кафе.
Отэм остановилась около нее, чтобы помочь разложить рубашки. Мэгги улыбнулась:
– Как насчет обеда сегодня?
– Я не могу. Иду сейчас наверх, чтобы помочь Рут.
– Это та поставщица, которую переводят?
