Мэдж наконец оторвалась от новостей, черты ее лица разгладились, в глазах промелькнула усмешка.
– Куда? – спросила она. – Если мы покажемся в кино, мой сын перестанет разговаривать со мной до конца жизни.
Майкл пожал плечами.
– Вы ели?
Она отрицательно мотнула головой.
– Не дурите, Мэдж, – заметил Майкл. – Персик сегодня готовит цыплят для прихожан своей церкви. А я голоден как волк.
Она легко пожала его протянутую руку.
– Ладно, пошли. Я тоже голодна. Тем более ужасно не хочу идти в кино. Не желаю видеть, как мой сын любезничает с вашей дочерью.
Майкл притворился разгневанным.
– А я-то думал, что Пит сыграет роль дуэньи!
– Если Джонни не подкупит его. А он как раз сегодня получил зарплату.
– Вот еще! – грозно воскликнул Майкл, помогая Мэдж подняться. – Если надо будет его вздуть, сил у меня хватит.
Мэдж рассмеялась. В первый раз с тех пор, как он увидел ее, она смеялась по-настоящему, от души. Майкл пришел в восторг.
– Пожалуйста, еще, – взмолился он, с испугом заметив, что все еще держит ее за руку, а она, приоткрыв рот, глядит на него удивленными, широко открытыми глазами.
– Что «еще»?
– Посмейтесь. Ваш смех так прекрасно звучит, Мэдж. Вам надо чаще смеяться.
– Для этого нужен подходящий повод, – возразила она.
– Отлично. Вот вам повод: я хочу любить вас.
Мэдж не рассмеялась. Даже не улыбнулась. Она была взволнованна и не знала, что делать.
– До обеда или после? – нашлась она, чувствуя, как жгучее искушение пронзило ее тело.
Майкл красноречиво улыбнулся. Кажется, он сам себе удивился.
– Разве я не должен был после обеда вздуть вашего сына?
Она кивнула.
– Да. Но перед обедом вы должны помочь мне убедить мою дочь, что она уже не ребенок.
Майкл вздрогнул.
– Что, Джонни так говорил?
– Пока выламывался перед вашей дочерью.
– Тогда его точно надо вздуть, – сказал он. – А потом я вздую свою дочь, чтобы не позволяла ему выламываться.
– Все это глупо, – сказала она, помолчав, и попыталась отнять у него руку.
Он не отдавал.
– Глупо? – с сомнением спросил он.
– Да! Мы даже не знаем друг друга!
– Вы правы. – Он привлек ее ближе, так что она почувствовала себя маленькой рядом с ним.
– Слишком поспешно – может быть, – задумчиво промолвил он, поднимая ее руку и поворачивая ладонью кверху. – Но, Мэдж, это не глупо.
Он поцеловал ее ладонь, не отрывая от нее глаз. От нежной ласки по ее руке пробежала дрожь.
– Это вовсе не глупо.
Мэдж считала, что она достаточно уверена в себе. Конечно, надо было возражать, убегать, взывать к здравому смыслу. Но она почему-то обо всем забыла, не в силах пошевелиться.
Он склонился, обнимая ее, одним пальцем поднял ей подбородок и поцеловал.
Его усы кололись. Тысячу лет Мэдж не целовалась с усатым мужчиной. Она хотела сказать ему это. Она хотела сказать, что вовсе не обезоружена нежностью его губ и лаской его объятий. Она хотела сказать, что поцелуй – это всего лишь поцелуй.
Мэдж вдруг захотелось снова засмеяться, но она почему-то не сумела.
8
Персику пришлось долго искать Майкла в недоделанных комнатах, чтобы позвать к телефону. Наконец он взял трубку.
– Алло?
