равнодушия и затягивая в нее свое потомство.
— То, что подготовленный, спорить не стану, — согласился комбат, — сам отмечал. Только и мороки от его идей больше, чем нужно, очень неуправляемый товарищ.
— Вот и хорошо! — воскликнул Микулин. — Мы как-то забываем, что у нас в подчинении живые люди со своими склонностями, все настраиваем их, регулируем и зарегулировали так, что у них всякий интерес к службе пропадает. Потому к бутылке и тянутся. А у парня склонность к мудрствованию. Я что хочу сказать, Денисов — творческая личность и нуждается в поддержке, даже если его работа для батальона бесполезна. Тут нужен государственный подход.
— Ну уж, куда уж нам, — посетовал комбат и пояснил причину сарказма: — Нашего замполита в депутаты прочат, вот он и заговорил по-государственному. Кстати, очередная идея Денисова.
Микулин на насмешку не отреагировал, сказал просто:
— Идея неудачная, но только в той части, которая касается лично меня. А так, если офицеры хотят иметь в высшем органе власти своего представителя, что ж тут плохого?
— Да я что? — смешался комбат. — Я чтоб товарищ полковник был в курсе.
— Идите, занимайтесь своими делами, — сказал Ветров, — мы с капитаном управимся сами, — и, проводив взглядом обрадовавшегося комбата, спросил: — Вам что-нибудь известно об обращении Денисова в ЦК?
— Конечно, я сам ему это посоветовал. А что здесь такого?
Полковник удивленно вскинул брови.
— В общем-то, ничего, но если каждый начнет писать в ЦК…
— Каждый не начнет, товарищ полковник, — уверенно сказал Микулин. — Для этого нужно иметь активную жизненную позицию, к чему нас все время призывают. Денисов — талант, за что ни возьмется, все дается легко. Я таким всегда завидую, потому как сам долго раскачиваюсь. Нас в детдоме приучили всего опасаться.
Рассуждения Микулина были не бесспорными, но Ветров решил дискуссию не открывать и попросил отвести его к Денисову. Философскому спору он предпочел знакомство с его субъектом.
Старшего лейтенанта Денисова они нашли в аппаратной. Это был невысокий молодой человек с остроносым лицом и тонким голосом. Как следовало из не очень четкого доклада, здесь шли плановые регламентные работы. «Солдатское радио» сработало безотказно, предупредив о приходе полковника из Москвы, и плановый регламент носил явные следы поспешной организации. Белобрысый сержант, демонстрируя редкое прилежание, сидел за инструкциями, компьютер гонял проверочный тест, пульт управления игриво подмигивал разноцветными индикаторами. Ветров приказал погасить праздничную иллюминацию и перейти к будням. Для начала попросил ознакомить с результатами работы комплекса за последние несколько месяцев. Денисов стал докладывать, нервно, сбивчиво. Говорил он быстро, словно стрелял короткими очередями, а паузы заполнял протяжным гудением, чем-то вроде «о-от».
— И часто обращаются к вашему архиву? — спросил Ветров, услышав, что в комплексе осуществляется долгосрочное хранение принимаемых и отсылаемых сообщений.
— Очень редко, о-от. У нас технике не верят, предпочитают бумажные копии, о-от… Они в штабе целую комнату занимают, о-от.
— Не тяни, — прервал замполит, — товарищ полковник и так все знает.
Денисов заметно оживился, даже заговорил более плавно. Подчищая архив, он обратил внимание, что все записи похожи друг на друга и отличаются только цифрами. Тут-то и возникла мысль об унификации сообщений и хранении только значащей информации. Это позволило высвободить один накопитель.
Замполит снова счел необходимым вмешаться:
— Товарищи работали с огоньком, и результат налицо — сэкономили много государственного материала…
Ветров, глядя на него и довольного Микулина, еле сдерживался, чтобы не показать досаду, ибо, сколько ни сталкивался с несообразностями нашей жизни, никак не мог свыкнуться с ними. Он прекрасно понимал, какого труда стоило пересортировать весь архив, и не сомневался, что работали с огоньком, только для чего это делалось? Магнитная лента — самый дешевый компонент вычислительной техники, и здесь ее должно быть в достатке, так что экономить этот «государственный материал» за счет напряженной работы не было особого смысла. И, слушая дальнейший доклад, никак не мог отделаться от возникшей предубежденности. Денисов, словно уловив эти сомнения, смешался и загудел снова.
— Ты покажи, покажи, — пришел ему на выручку замполит и пояснил: — Он тут показ приготовил, хороший показ, сразу все ясно.
Белобрысый сержант захлопотал у пульта, а Денисов пояснил, что сейчас будет отображено исходное сообщение в том виде, в каком оно поступило из канала связи. Цифры внизу укажут на его объем и количество занятых ячеек в накопителе.
— А вот это же донесение, записанное в сжатом виде, о-от… — сказал Денисов, демонстрируя на дисплее новое изображение, — количество ячеек уменьшилось о-от… почти в сто раз. Это не все. Если ввести стандартный набор ключевых слов и перейти на пословное кодирование, то можно сжать информацию еще в десятки раз.
Он захлопотал у пульта, демонстрируя возможности своей программы по восстановлению исходного текста, но Ветров уже потерял интерес. «В технике нередко можно получить частную выгоду за счет внешних ограничений, — думал он, — а какой выигрыш здесь? Сотня метров магнитной ленты. И стоит ради этого мудрить? При передаче самое узкое место — канал связи, вот если бы…»
И тут ему пришла мысль, что передача сообщений с помощью набора ключевых слов вполне пригодна для тех самых «информационных выстрелов» — принципа, над реализацией которого работает его отдел. Этот принцип предусматривает накопление сообщений перед выстрелом, там и можно осуществить необходимую перекодировку. Сжатие спектра будет сочетаться со сжатием смысла — двойной эффект.
Денисов продолжал увлеченно пояснять, а он всецело отдался новой идее. Начальный скептицизм уступил место заинтересованному возбуждению; прежние сомнения теперь легко опровергались. Конечно, введение ключевых слов скажется на гибкости языка, но в экстремальных случаях, в случае передачи боевых донесений, она не нужна. Точность и дисциплина выражений обернется только благом. И работа оператора ничуть не усложнится, даже наоборот. Теперь ему будет достаточно вызвать на дисплей требуемый формат сообщения с «дежурным» текстом и вставить ключевые слова. Все остальное произойдет автоматически…
Раздался телефонный звонок, замполит осторожно взял трубку и ответил, прикрывшись согнутой ладонью, но тут же вскочил — известие отняло возможность соблюдать этикет.
— Приехал Борзых, а у нас электронный щит с периодически сменяемой информацией выключен, разрешите? — проговорил он и поспешил из аппаратной.
Подполковник Борзых служил инструктором политуправления и был известен необычайной дотошностью, его изощренный мозг рождал тысячи вопросов, на которые не было заведомо готовых ответов. Начинал он со скромной должности начальника клуба. Привлеченный случаем к какой-то проверке, он показал такую въедливость, что вскоре стал непременным членом всяких комиссий. Проверять — не работать, это Борзых усвоил четко, тут главное уметь поставить проверяемого в тупик и придать вопросам необыкновенную значительность. Он и ставил.
Отправляясь в Озерное, Борзых имел перед собой четко означенную цель: разобраться по фактам обращения офицеров в высшие партийные инстанции. Но это, разумеется, был только повод. Наверх пишут многие, в том числе и офицеры. Если разбираться с каждым, не хватит никаких сил. А тут послали именно его, да еще по личному указанию начальника политуправления. Так бывает, когда обозначается какое- нибудь общественно значимое явление, требующее особой политической реакции. Для обоснования явления подбираются факты, и если оно состоялось, готовится директива, направляемая в войска для изучения и руководства. Сейчас все напоминает именно такую ситуацию, осталось только вычислить явление. Впрочем, область поиска невелика: начальник только что выступал с докладом по поводу избирательной кампании в Верховный Совет и говорил о борьбе за власть деструктивных сил. К ним, по его утверждению, примкнули некоторые офицеры, которые забыли о своих прямых обязанностях и используют кампанию в целях политического карьеризма. Многие из них стали забрасывать верха разной ерундой, надеясь нажить политический капитал. Изучая перед поездкой обстановку в Озерном, Борзых нашел, что
