хоть как-то, по ее словам, скрасить неприятность.
Такого изобилия продуктов Элина не видела никогда в жизни. Черная и красная икра, королевские креветки, лобстер, сырокопченая колбаса, бекон… Фрукты настолько красивые, что мало похожие на настоящие… У Элли брови на лоб полезли от удивления. Словно к ним в дом приехала съемочная группа и доставила реквизит для сцены пира после коронации.
– Что это? – спросила Элли, не отрывая взгляда от особо крупной креветки, которая словно подмигивала ей.
– Небольшой пир, – скромно ответила мама.
– В честь чего?
– Просто, что мы есть. Чего все грустить-то? Бог той Марии Львовне судья! И всем мошенникам тоже! На обмане в рай не въедешь.
– Мама, но это отнюдь не маленький пир! Откуда у тебя деньги? – продолжала удивляться Элина.
– Я не всю свою заначку тебе отдала, на оставшееся решила… так сказать, обмыть твои покупки.
– То есть меня обобрали, а ты и последние средства прикончила? – уточнила дочь, ужасаясь размаху крушения их бюджета.
– Ты, главное, кушай. Вот салаты, нарезочка… Смотри, какое сочное мясо… Выпьем? – зазвенела мама фужерами.
– Давай! – кивнула Элли, подумав, что если еще и продукты испортятся, тогда совсем тоскливо станет.
– А ты умеешь открывать шампанское? – поинтересовалась Светлана Сергеевна.
– Нет, конечно!
– Тогда будем пить вино, – мотнула головой Светлана Сергеевна, позаимствовав жест у дочери. Мол, гори оно все синим пламенем…
– А у тебя и то, и то есть? – изумилась Элина.
– Да уж прикупила… Ладно, тогда шампанское на Новый год оставим, соседа попрошу открыть.
Мама ушла к себе в комнату и вернулась с бутылкой вина. Элли взяла ее в руки и сразу поняла, что оно элитное и дорогое.
Штопор у них имелся – нашелся в ящике буфета у стенки. Отпив из фужера, Элли сразу же поняла: вино на самом деле стоящее, в нем сразу чувствовался и аромат, и вкус. С первого глотка раскрывался весь букет, как сказали бы опытные дегустаторы.
– Чудесно…
– Я жизнь прожила, а такого не пробовала, – согласилась мама. – Но я многого не пробовала. Мы скромно жили, но теперь наверстаем, – добавила она.
– В смысле? Наедимся на всю жизнь? – уточнила Элина, беря в руки ту самую королевскую креветку, которая ее заинтересовала изначально.
– Да это я так, не слушай меня. Можно же шикануть хоть напоследок?
– Ты только не привыкай к шику-то. Наших денег на него не хватит, – посмотрела на нее Элина. – Постой, почему «напоследок»? Поживем еще…
– Нет, хватит концы с концами сводить! Всю жизнь живем, считая копейки, дотянем до твоей зарплаты или не дотянем… Теперь – все! – воскликнула Светлана Сергеевна, мгновенно раскрасневшись от вина.
– И все-таки я не понимаю.
– А я объясню! – Мать большой ложкой накладывала на румяный блин красную икру, то есть угрозу о шике она подкрепляла своими действиями.
– Ты взяла ссуду? – предположила самое страшное Элли.
– Нет, холодно! – хохотнула Светлана Сергеевна.
– Ограбила банк? Может, банкомат сломался и из него посыпались деньги, а ты ими воспользовалась?
– Опять холодно! А что, так бывает? Надо почаще ходить в банкоматы!
– Нашла клад? – продолжала перечислять возможные причины внезапного появления богатства Элина.
– Ладно, расскажу, все равно же не отстанешь… Пришел ко мне очень приятный молодой человек и отдал вот это письмо. Прочти, не бойся, оно от нашего любимого человека.
Женщина протянула дочери листок бумаги, который показался той смутно знакомым. Элли развернула его.
«Здравствуй, дорогой брат. Очень надеюсь, что у меня хватит смелости когда-нибудь передать тебе это письмо. Хотя, если ты его уже читаешь, то все мои сомнения напрасны… В последнее время я немного приболел, и доктор говорит, что серьезно, вот я и задумался о смерти. Не самые приятные мысли лезут в голову. Страшно не умереть, а не успеть сказать всем, кого люблю, именно вот это – что люблю… Да, стал я сентиментальным…
Я не видел тебя много лет, но помнил и думал о тебе всегда. И я уверен, что тебе тоже интересно, как я прожил жизнь… Или настанет такой момент в твоей жизни, когда тебе это станет интересно.
Ты всегда был добрым и хорошим человеком, а вот я, как старший брат, не поддержал тебя, когда надо было. Но ты никогда не был злопамятным, и я верю, что ты все равно любишь меня. А о твоей жизни я знаю по твоим работам. По твоим прекрасным работам в кино.
Я все это время жил очень счастливо, рядом со мной был прекрасный человек – моя жена Светлана. Когда меня не станет, очень прошу тебя помочь, поддержать мою супругу, а также и мою падчерицу Элину. Она очень хорошая молодая женщина, порядочная и чистая душой. Зная твой талант крутить девчонкам головы, очень прошу тебя не трогать мою Элли… Прошу помочь им… Я всегда тебя любил…»
Письмо закончилось, а Элли все читала и перечитывала, а затем тупо смотрела на последние фразы.
– Это же письмо Владислава своему брату, – произнесла она наконец.
– Да, совершенно верно.
– Я же…
– Что?
– Письмо было у меня… я передала его…
– Как у тебя? И ты мне ничего не сказала? – обиделась Светлана Сергеевна.
– Мне его отдал отчим перед смертью и сказал, чтобы я никому не показывала. И, если получится, отдала в руки его брата.
– И?
– И я его отдала! Хотя со стопроцентной уверенностью не могу утверждать, так как, естественно, не читала. Но наверняка это то самое письмо.
– Ты его отдала? – зацепилась Светлана Сергеевна за одно слово.
– Да, как Владислав и просил, лично в руки, – призналась Элли.
– Ты видела Джона Ерохина, всемирно известного актера?! – открыла рот Светлана Сергеевна.
– Ну да… Кто же виноват, что брат Влада – всемирно известный актер? Да хоть президент! Для меня было главным – выполнить просьбу умирающего. Кстати, я не только видела Джона, но еще и провела с ним то время, которое отсутствовала дома.
– Вот оно что! – ахнула мать. – Бедная ты моя дочь…
– Что опять? Почему ты меня все время жалеешь? Я уже начинаю комплексовать!
– Нашла в кого влюбиться! Да ты у меня совсем дурочка! – пояснила мама, смотря на нее круглыми глазами.
– Ни в кого я не влюбилась! – Элли мгновенно покраснела.
Но Светлана Сергеевна продолжала сокрушенно покачивать головой.
– Какой ужас! Нет, я все понимаю, от этого мужчины исходят волны обаяния, он такой сексуальный, просто примагничивает насмерть. И моя дочурка бальзаковского возраста, у которой никогда не было счастливой личной жизни, вполне могла потерять голову… но все-таки хоть кусочек мозга надо было включать! Это же невозможно! Бедная девушка окрутила принца Уильяма… Но у них и то было больше общего, чем у тебя с Джоном! Они хотя бы из одной страны!
– Мы тоже, – заулыбалась Элли, с пониманием относясь к тому, что мама ее так опекает и беспокоится
