Он на мгновение потерял бдительность и опустил пистолет вниз, видимо, три безоружные женщины не внушали ему больших опасений. Алиса услышала чей-то решительно настроенный голос, и с ужасом поняла, что это ее собственный голос:
– Зачем вам деньги? Вон та статуэтка бесценна.
– Какая? – быстро среагировал бандит.
– Да на подоконнике, – махнула рукой Алиса, и в тот момент, когда он по инерции обернулся к окну, она, вскочив с места, огрела его по голове пресс-папье из кабинета Валентина.
Роза закричала пронзительно и громко, словно сирена. Элеонора уже в который раз судорожно нажимала кнопку вызова вневедомственной охраны. Бандит на мгновение замер, и Алиса озадачилась: ударить его еще раз по голове твердым, тупым предметом или подождать? Преступник сам разрешил этот вопрос, рухнув на пол мешком.
– Ну, ты даешь! – восхищенно протянула Роза, глядя на Алису с уважением и долей опасения.
– Пакет ему, сейчас… молодец, Алиса! – воскликнула Элеонора, воспрянувшая духом, ожесточенно нажимая кнопку.
– Может быть, его надо связать? – предложила трезво мыслящая Алиса.
– Нет у меня ни пакетов, ни веревок, у меня не скобяная лавка, – давайте выйдем отсюда и закроем дверь, на окнах решетки. Он не выберется до приезда охраны.
На этом решении и остановились. Они закрыли преступника в кабинете, словно дикого зверя, а сами поспешили по коридору на выход. Алиса в руке сжимала пресс-папье, свое орудие защиты.
– Кстати, Эля, я хотела у тебя узнать, эта вещь ценная или нет? – протянула она ей пресс-папье.
– Убери это от меня! – завизжала Элеонора, словно ей протянули дохлую крысу. – Оно все в крови. А вдруг ты убила его?
– Я об этом как-то не подумала, – прошептала Алиса, осматривая пресс-папье, – и вовсе оно не в крови. Я просто обезвредила преступника. А если бы он ограбил галерею и не оставил бы нас в живых? Убрал бы как свидетелей?
– Ты – молодец, настоящая героиня, – поддержала Алису Роза, – я бы так не смогла, растерялась бы.
– Просто у тебя не было такого прекрасного предмета в сумочке, – пожала плечами Алиса, ощущая себя на подъеме физических и нравственных сил.
В холле их ждала еще одна душераздирающая картина. На мраморном полу валялся без сознания работник галереи Леша. Левая бровь его была рассечена, из нее сочилась кровь.
– Леша! – кинулась к нему Элеонора, тормоша его за плечи.
– Оставь его в покое, он ранен, и его нельзя трогать, – предостерегла Алиса.
Сотрудники милиции приехали быстро, и женщины, вызвав «Скорую помощь» для Алексея, в красках рассказали милиционерам о совершенном нападении и о том, какие меры они приняли. Бандит к этому времени уже успел очнуться и вовсю ломился в закрытую дверь, которую ему любезно открыли милиционеры и приняли в свои объятия. На голове у него красовалась большая шишка, и его успело вырвать прямо на белоснежный мягкий ковер в кабинете хозяйки галереи. Это обстоятельство ввергло Элеонору в шок, она велела скатать дорогой ковер и вынести на помойку.
«Чтобы духа его здесь не было!» – как она выразилась.
С женщин сняли показания, Алиса обрадовалась, что у нее не стали брать отпечатки пальцев и отпустили домой.
– Пойдем ко мне, – предложила Роза, – если уж здесь не удалось посидеть нормально.
– С удовольствием, – согласилась Алиса.
Ей не хотелось ехать в реабилитационный центр.
Квартира Розы находилась в тихом, спокойном районе Москвы в пятиэтажном старом доме, утопающем в зелени.
– Какое-никакое пристанище, – пояснила Роза, – ты не обращай внимания на интерьер, все в совершенном запустении. Мой суженый палец о палец не ударил в этой квартире, а мебель, как я уже говорила, продал всю.
Двухкомнатная квартира напоминала бесхозную дворняжку, в ней стоял затхлый, нежилой запах, несмотря на то что открыты были все форточки. В пустой комнате стояла старая раскладушка и табуретка, на которой занял место маленький телевизор.
– Все, что смогла купить, – пояснила хозяйка.
На кухне обстановка была более живенькая – старый столик, две табуретки, пара шкафчиков с покосившимися дверцами, газовая плита и ржавая мойка. На окнах даже сохранились веселенькие занавески в цветочек, правда, сильно выгоревшие.
«Чем-то это очень напоминает мое жилье», – подумала Алиса.
– Мы сейчас с тобой выпьем за встречу, – сказала Роза, – а то в галерее беседа проходила как-то сухо, почти официально. Элеонора смотрит на людей немного свысока, хотя денег мне дала за картины столько, сколько обещала.
– Да она хорошая, у нее жизнь такая была, что научишься смотреть на других свысока, а на самом деле она мягкая и пушистая, – заверила Алиса.
Хозяйка квартиры достала из шкафа бутылку армянского коньяка, поясняя, что это презент от одного ее знакомого скульптора-армянина. Роза поставила ее на поднос, туда же последовали две стопки в форме стеклянных бочонков.
