Брюнетка понимающе улыбнулась:
– Почти два часа.
Два часа. Ив взглянула на мужа, который все еще сидел за столиком, устремив взгляд в ноутбук.
Но ее не успокоило это объяснение. Ведь он был так холоден и невнимателен к ней с самой их свадьбы.
Словно за что-то на нее злился. Но это не имело смысла. Разве он не прилетел в Лондон, чтобы найти ее? Разве не сделал ей предложение, узнав о ее беременности? Разве не убеждал стать его женой так страстно и нежно?
И вот она наконец согласилась. У них была романтичная, прекрасная свадьба. Так почему Талос вдруг стал вести себя, словно ему противна сама мысль о ее существовании?
Ив устало потерла виски, и из шиньона выбились темные завитки волос. Она не видела в этом смысла. Это амнезия вызвала ее исступление? Почему она не понимает его?
Стюардесса аккуратно поставила поднос на столик рядом с ней.
– Мистер Ксенакис сказал, что вы, возможно, захотите перекусить перед приземлением.
Ив увидела большую тарелку нарезанных фруктов, кусочки хлеба и сыра, питьевую воду и соки. Она посмотрела на мужа, сидящего в отдалении.
– Он не захотел присоединиться ко мне? – спросила она, пытаясь, пусть и безуспешно, скрыть обиду в голосе.
Стюардесса сочувствующе на нее посмотрела:
– Мне жаль, мадам.
Когда стюардесса отошла, Ив принялась лихорадочно думать. Талос не мог жениться на ней ради денег, потому что ее состояние, каким бы большим оно ни было, было всего лишь крупицей от его миллиардов. Тогда почему?
Потому что она беременна от него? Он говорил, что хочет дать ребенку свою фамилию. Неужели это единственная причина?
Нет, в отчаянии сказала она себе. Талос женился на ней, потому что любит ее.
Правда, он никогда не говорил этого, ведь так?
Она ела фрукты, запивая их водой, хотя не была голодна. Самолет приземлился. Талос и после полета игнорировал ее обиженные взгляды.
Спустившись по трапу, Ив глубоко вдохнула.
Многочисленные помощники и телохранители Талоса ожидали их на посадочной полосе, как и две машины, которые должны были доставить их в город. Они быстро и без затруднений прошли через таможню и спустя несколько минут вместе сидели на заднем сиденье черного «бентли», пока шофер вез их в город по шестиполосному шоссе.
Ив смотрела на Талоса до тех пор, пока он наконец не поднял глаза.
– Талос, почему ты так себя ведешь? – спросила она тихо.
– Как? – сказал он.
– Как кретин.
Стиснув зубы, он отвернулся к окну.
– Мне жаль, что ты такая беспомощная и несамостоятельная, раз стремишься постоянно быть в центре моего внимания, – приглушенно проговорил он. – Но, в отличие от тебя, я живу не только выжимая из других заработанные ими деньги. В отличие от тебя у меня есть дело, и я должен им управлять.
Ив уставилась на него, в изумлении раскрыв рот.
Он не обращал на нее внимания с самой свадьбы, обидел их друзей, притащил ее из Италии в Грецию без всяких объяснений… А теперь пытается доказать, что проблема в
С трудом воздержавшись от грубого ответа, она глубоко вдохнула и попыталась стать на его место и понять, есть ли хоть что-то, в чем она предвзята.
Сцепив руки в замок, Ив еще раз вдохнула. Теперь она его жена. Ей полагается быть нежной и чуткой. У них медовый месяц. И она не станет ругаться из-за такой незначительной вещи, как его необъяснимое временное раздражение.
Однако ведь она не тряпка для ног, и сейчас он узнает об этом.
– Конечно, я понимаю, что ты должен работать, – начала она спокойно и мудро. – Но это не объясняет твоего равнодушия ко мне на протяжении всего вечера. И того, почему ты сбежал из Тосканы… – она сглотнула, – после того как твои друзья так много сделали для нас, мы могли хотя бы остаться там на ночь…
Его темный взгляд пронзил ее.
– Мне это неинтересно.
Она вспыхнула, униженная его резким тоном. Весь вечер она ощущала волнующую тяжесть в животе, представляя их первую брачную ночь, его поцелуи, жаждала поскорее вновь узнать, каково это – заниматься с ним любовью.
А его это, оказывается, нисколько не интересовало.
– Почему ты меня отталкиваешь, – прошептала она, – с тех пор, как я стала твоей женой? Ты… ты сожалеешь о том, что женился на мне?
Его взгляд на мгновение остановился на ней, затем он отвернулся, достав ноутбук из кожаного портфеля.
– Мы скоро будем дома.
– Почему ты ведешь себя так, словно вдруг возненавидел меня?
Он закрыл ноутбук с громким щелчком.
– Я не собираюсь обсуждать это сейчас, Ив.
– А когда?
У Талоса зазвонил телефон. Прищурившись, он посмотрел на нее и опустил взгляд на дисплей мобильного.
– Скоро ты обо всем узнаешь. – Отвернувшись, он открыл крышку телефона и рявкнул: – Ксенакис.
Пока он на греческом говорил по телефону, Ив разглядывала сверкающее кольцо с бриллиантом на своем пальце. Резкие грани камня бездушно искрились. Ее охватило плохое предчувствие. Выглянув в окно, она увидела разросшийся город белых античных построек и оливковых деревьев, окруженный скалистыми горами.
Почему Талос женился на ней, если намеревается и дальше так с ней обращаться?
Ив положила руку на округлившийся под ее налитой грудью живот, в котором рос их ребенок.
«Я бы не отдалась ему, если бы он не был достоин моей любви», – сказала она себе.
«Откуда ты знаешь? – раздался внутри нее злобный шепоток. – Откуда ты знаешь, что ты за человек?»
«Заткнись, – оборвала она себя. – Я знаю».
Но было уже поздно. В душу проникла медленная отрава страха, от которого она уже не могла избавиться.
Она ведь не хотела выходить за него замуж так быстро. Пыталась противостоять ему, отложить свадьбу. Но он продолжал настаивать. Ухаживая за ней. Соблазняя ее.
Он был таким нежным. Терпеливым. Идеальным.
А когда поцеловал ее на мосту в Венеции, все ее сомнения растворились в буре пылкого, слепого желания, перед которым она не смогла устоять. Его объятия похитили ее силы, сделав безвольной в его руках, не оставив другого выхода, кроме как выполнить его волю.
Но поцелуев, судя по всему, больше не предвиделось.
Неужели Ив сделала огромную ошибку, выйдя за него? Может быть, он действительно женился на ней только из-за ребенка? Или по какой-то другой, тайной причине?
Но уж точно не по любви – иначе бы он не вел себя так!
«Бентли» притормозил около изящного девятиэтажного здания конца XIX века, располагавшегося на
