– Сбылась моя мечта, – тихо произносит Прометей. – Я принес людям Огонь.
…Широки поля. Мир огромен. Жизнь еще только начинается. И что пока непонятно, все потом будет понято.
Мы ступаем с отцом по горячей земле. Этот мир принадлежит нам. Мы его хозяева и повелители. Отец и сын – крепко и нерушимо дружны мы теперь навеки.
Да будет так!
Рассказы
Помню тебя, Сейфуль-Мулюков!
Брат пригласил меня на день рождения жены. Я не очень хотел идти, отношения с ним у меня не ладились, с женой его – особенно. После того как он открыл свою фирму и женился на этой суке Светлане – дочери владельца холдинговой компании, – он стал избегать меня. Я понимал, почему: ему было стыдно за брата-плотника. И науськивала его в этом жена: в ее кругу не было позора больше, чем родственник- пролетарий.
Однако пошел.
– О, Егор! – приветствовал меня Кирилл в своем загородном особняке после того, как я в сопровождении охранника и под лай собак, которых держали тут целую псарню, проследовал в дом.
– Здравствуй, – протянул я ему руку.
– Привет! – рукопожатием он не ограничился, обнял меня. Я такого внимания не ожидал.
– Рад тебя видеть! – хлопал он меня по спине.
Появилась его жена.
– Егорушка! – неподдельно обрадовалась она мне. – Как здорово, что ты пришел!
В искренность ее я, конечно, не верил.
– Здравствуй, Света! – попытался улыбнуться.
Она поцеловала меня в щеку. Я даже растерялся на мгновение – никогда не помнил за ней такой нежности.
– Поздравляю с восемнадцатилетием, – пошутил, взяв себя в руки.
– Ой, да брось ты! Тридцать пять – вот мой возраст. И никуда от него не денешься.
– Я без подарка, извини, – развел я руками. – Просто не придумал, что тебе можно подарить.
– Да какие подарки, Егор! Молодец, что сам пришел! Проходи в зал.
– Проходи, – кивнул и Кирилл.
Взяв под руку, он повел меня в зал.
– У меня к тебе серьезный разговор, – сказал он по дороге. – И пригласили мы тебя не просто так.
Я напрягся.
– Я очень много думаю о тебе, – продолжал он. – И знаешь… Мне не нравится, что мы так отдалились.
Стол, накрытый посередине зала, ломился от яств.
– Это не по-семейному. Не по-братски. Да и живешь ты как-то… Плотником работаешь, не женат… Это все связано, кто сейчас за плотника замуж выйдет?
Разговор этот мне не нравился.
– Так дальше нельзя, поверь мне. Никто сейчас так не живет, как ты. Я вообще не представляю, как на твою зарплату можно жить.
– Да я в общем-то не жалуюсь. Мне хватает.
– Вот – мне хватает. Что за крохоборская философия! Разве можно с такими взглядами чего-то добиться в жизни?!
– А что – нужно?
– Конечно, нужно! Конечно!
Я уже жалел, что пришел.
– Короче, Егор! Я хочу помочь тебе! Устроить тебя на приличную работу.
– Знаю я твои приличные работы…
– Работа действительно приличная, можешь мне верить. Заместителем директора по учету. Перспектива есть. Поработаешь, пооботрешься – очень возможно, что выше пойдешь.
– Спасибо, – ответил я. – Но стоит ли? Я вполне доволен своей жизнью.
– Возражения не принимаются. Гости разойдутся, мы с тобой подробнее побеседуем.
Гости постепенно съезжались. Всего набралось человек тридцать. Поздравляли Светлану. Кто дарил перстень с бриллиантом, кто – соболиную шубу. Самым дешевым подарком оказалась видеокамера. Я сидел в уголке и чувствовал себя уличной дворняжкой. «Уж выпить бы, что ли», – думал.
Наконец всех пригласили к столу. Стол был шведским, и у них все это называлось фуршетом. Есть стоя оказалось очень непросто. Я ни с кем не разговаривал и ощущал большую скованность. Лишь после пары рюмок почувствовал себя лучше и стал взирать на это сборище более снисходительно.
Вечеринка была до ужаса скучной. Все не спеша прохаживались по залу и вели какие-то бестолковые разговоры. О музыке, о театре, о кино. Кто-то пытался шутить – до такой степени не смешно, что просто неловко делалось. Ему, однако, улыбались.
– Вчера весь день смеялся, – сказал я стоявшей рядом даме, решив поучаствовать в разговоре.
– Смеялись? – отозвалась она. – Над чем же?
– Вспомнил фамилию одну. Сейфуль-Мулюков. Помните, был на центральном телевидении такой журналист-международник?
На меня обратили взор и другие гости.
– Нет, не помню, – улыбнулась она.
– Ну как же, Фарид Сейфуль-Мулюков. «Международную панораму» вел, «9-ю Студию».
– Не помню.
– Ну, их целая кодла была. Сейфуль-Мулюков, Бовин, еще кто-то. Я к чему это – смешная фамилия очень. И вспомнил ее неожиданно так. Хоба на – Сейфуль-Мулюков! Долго смеялся.
– Как-как вы говорите? – обратился ко мне какой-то мужчина.
– Сейфуль-Мулюков.
– Араб какой-то?
– Может, и араб, я не знаю. Политический обозреватель.
– В какие это годы?
– Семидесятые – восьмидесятые.
Мужчина задумался.
– Нет. Что-то не припоминаю.
– А вы с какого года?
– С шестьдесят второго.
– Ну как же, должны помнить! Я моложе, и то помню.
Никто из гостей Сейфуль-Мулюкова не помнил.
«Ну, блин, тупые! – думал я. – Что за интеллект у вас, если вы Сейфуль-Мулюкова не помните?!»
– Советские времена еще были, – продолжал я объяснять. – Холодная война. Вот он все про гонку вооружений рассказывал, про обстановку на Ближнем Востоке.
– Советские времена? – удивилась какая-то женщина. – Это что за времена такие?
Я юмора не понял.
– Ну как какие, – развел руками. – Времена Советского Союза.
– Советского Союза? – переспросили меня. – Это промышленная компания какая-то?
Я вглядывался в лица гостей.
«Сволочи! – дошло до меня наконец. – Меня разыгрывают! Неужели думают, что я поведусь на такую тупость?»
– Союз Советских Социалистических Республик! – гордо и оскорбленно произнес я. – Страна, в которой вы родились и выросли.
Гости смотрели на меня недоуменно. Особенно брат с женой.
– Но мы родились и выросли в Великой России, – серьезно ответил мне кто-то.
