– Ну не всем же быть великими певцами… – говорит Светлана.
– Фальшивое в этом что-то, – убежденно говорит Антон. – Или пой песню по-настоящему, чтобы ее слушали тысячи, миллионы. Или пой друзьям, которым не песня важна – а ты сам.
– Разве не может быть тысячи друзей? – спрашивает Светлана.
Антон молчит. Потом качает головой:
– Нет. Не может быть тысячи любимых. Не может быть тысячи друзей. Когда любишь, когда дружишь – отдаешь часть своей души. Какая бы она у тебя широкая ни была – на тысячу не поделишь. В лапшу изрежешь, каждому достанется огрызок… ленточка на память. Разве это дружба? Друг – это тот, кому ты нужен часто. Ты весь, а не маленький кусочек тебя.
Светлана пожимает плечами.
– Пусть не друзья. Но все-таки – товарищи. Приятели. Хорошо было… – Она опускает глаза.
– А сейчас не ездите? – спрашивает Антон.
Светлана качает головой:
– Нет.
И внезапно добавляет:
– Мама болеет. Тяжело болеет.
Антон настораживается:
– Светлана… вы из-за этого так расстроены?
Светлана не поднимает глаз. Смотрит в стол. И вдруг произносит:
– Я предала свою мать.
– Что?
– У нее больные почки. Требуется регулярный гемодиализ… но это полумера. В общем… мне предложили… пересадку.
– Почему тебе? – не понимает Антон.
– Мне предложили отдать одну почку. Матери. Почти наверняка она приживется, я даже анализы прошла… потом отказалась. Я… я боюсь. Как потом жить… как рожать… И мать сама запретила даже думать…
– Светлана, ты не виновата, – говорит Антон. – Никакая мать не согласится на такую жертву.
– Да мне и говорить ей не стоило! – восклицает Светлана. – Пусть бы потом… узнала. А я специально сказала, понимаешь? Знала, что она откажется, потому и сказала! Испугалась! Да ей проклясть меня надо, дуру чертову!
«Антон, ты нашел! – раздается голос Ольги. – Ты молодец! Работай, я на время отвлекусь…»
Временный штаб Ночного Дозора. Ольга говорит Гесе-ру:
– По всему выходит – материнское проклятие. Отсюда такая сила. Но… это ведь такая редкость. Не знаю… – Ольга разводит руками. – Не пойму я людей.
– А на мой взгляд – ничего странного, – произносит Завулон. Усмехается.
Гесер смотрит на него, потом командует:
– Гарик, ты немедленно проверяешь мать Светланы. По полной программе. Как прокляла, когда прокляла, почему настолько ненавидит дочь…
Гарик кивает, идет к дверям. Гесер говорит вдогонку:
– Постой. Проверь, как и когда она заболела.
– Что именно проверять? – деловито спрашивает Гарик.
– Причину болезни. Ищи порчу, – Гесер колеблется, – ищи порчу, наведенную очень сильным магом.
– Насколько сильным?
– Примерно как я, только Темным, – говорит Гесер. – Ольга, Антон справляется? Он не слишком сильно давит на девушку? Она очень легко разоткровенничалась.
– Он совсем на нее не давит, – говорит Ольга. – В том-то и дело.
В этот момент в комнату входит Семен, деликатно покашливает. Гесер вопросительно смотрит на него.
– У нас тут еще проблема… образовалась… – мрачно сообщает Семен.
Сидящий в углу Завулон вдруг поднимается и, не говоря ни слова, выходит из комнаты. Гесер задумчиво смотрит ему вслед.
– Светлана, а нельзя помочь вашей маме иначе? – спрашивает Антон. – Неофициальная медицина…
Светлана невесело смеется:
– Антон, видела я всех этих экстрасенсов. Годами после них долечиваю.
– Большинство – шарлатаны, спору нет, – кивает Антон. – Но есть и настоящие. Которые сумеют помочь. Я… я могу с ними свести.
Светлана спрашивает:
– А вам не страшно дарить такую надежду, Антон?
Антон качает головой:
– Нет. Мне очень приятно, что я могу дарить надежду.
Светлана смотрит на него и вдруг произносит:
– Какой странный вечер, Антон. Тягостный и странный. Я сегодня познакомилась с одним парнем… хороший парень, но… Я едва не затащила его в постель! Кажется, он испугался… невесть что обо мне подумал, ушел. Потом вы… Я ведь вас два года знаю, правда?
Антон осторожно кивает.
– А сейчас мне кажется, будто мы только что познакомились, – признается Светлана. – И все равно – откровенничаю с вами. Антон, что происходит?
– Я не могу ответить, – говорит Антон. – Прости, не могу.
«Антон, ты слишком откровенно ведешь разговор…» – очень озабоченно говорит Ольга.
Антон вдруг настораживается. И мгновенно переходит в Сумрак. Черный вихрь все так же кружится над застывшей фигуркой Ольги.
– Ольга, что-то случилось? – спрашивает Антон.
«С чего ты взял?»
– Чувствую. Что происходит? Вихрь растет?
«Нет, вихрь стабилен. Дело в том… Антон, это мелочи. Сосредоточься на главном».
«Говори, партнер!»
«Эта психованная вампирша… – не выдерживает Ольга. – Она ухитрилась выманить пацана на крышу дома».
Антон на миг прикрывает глаза:
– И убила?
«В том-то и дело, что нет. Она требует переговоров. И хочет говорить только с тобой. Антон, не бери в голову. Мы тянем время. Ребята все сделают, возьмут ее…»
Не отвечая, Антон возвращается в реальный мир.
– И еще такое ощущение… – Светлана морщится. – Будто рядом есть еще кто-то. Будто за нами следят… кажется, стоит прислушаться – и раздастся чужой голос. Будто ты рядом, но временами исчезаешь куда-то. Антон, я схожу с ума?
– Нет. – Антон встает. Осторожно берет Светлану за плечи, она послушно поднимается: – Светлана, ты все чувствуешь правильно. Но… сейчас я не могу тебе ничего объяснить.
– Не понимаю, – беспомощно говорит Светлана.
– Ты мне веришь? – Антон заглядывает ей в глаза. – Не думай о том, как давно мы знакомы. Не думай о том, что тебя тревожит. Посмотри мне в глаза и скажи – ты веришь мне?
«Антон, без самодеятельности! – испуганно произносит Ольга. – Что ты себе позволяешь? Зачем это?»
– Верю, – говорит Светлана. – Не знаю почему. Но верю.
– Все будет хорошо. Верь мне. Все будет хорошо с твоей мамой. И все будет хорошо с тобой. И… самое главное… – Антон медлит, прежде чем сказать: – Ты ни в чем не виновата.
