Антон и Ольга сидят на скамеечке на станции метро, они уже в своих телах.
– Мог бы и поаккуратнее ко мне относиться… – говорит Ольга, разглядывая руку. – Синяк… и копчик болит.
– Завулон бил в меня «плетью Шааба», – говорит Антон. – Тут уж было не до аккуратности.
Ольга кивает:
– А в туалет ты хотя бы мог заглянуть?
– Только под конвоем Завулона.
Ольга вздыхает:
– Ладно. Что ты задумал, Антон? У тебя есть какой-то план, верно?
– Ольга, ведь я не такая важная цель, чтобы ради нее Темные терпели мага-убийцу, подставляли ему своих… – говорит Антон.
Ольга пожимает плечами.
– Опять все дело в Светлане? – спрашивает Антон. – А я не добыча, я приманка? Такая же, какой был Егор?
– Светлана – будущая Великая волшебница, – говорит Ольга. – Она… она превзойдет даже меня. Возможно, что и самого Гесера. Но пока… – Ольга колеблется.
– Пока она по большей части человек, – кивает Антон. – И если за мной начнется охота, если меня убьют или схватят и будут судить – Светлана может сорваться. Попробует меня спасти… и попадет под удар сама. Темные не смеют тронуть ее напрямую, это все равно что объявить войну. А вот спровоцировать…
– Ты все прекрасно понял, – говорит Ольга. Теперь она твердо смотрит Антону в глаза.
– И Гесер это понимает? – спрашивает Антон. – Лишь делает вид, что поверил Завулону?
Ольга кивает.
Антон прячет лицо в ладони. Молчит какое-то время. Потом спрашивает:
– Какая польза нашему Дозору с происходящего? – спрашивает Антон.
– Та же самая, – отвечает Ольга. – Светлана. Только для нас важно сохранить ее.
– И развить, – говорит Антон. – Когда Завулон стрелял в меня… Светлана едва не ударила его «огненной цепью». Это четвертый уровень силы, я уверен, еще утром она не способна была на такое…
– У нас нет времени, чтобы развивать ее силы обычным путем, – говорит Ольга. – Это займет долгие годы. Пойми, Антон, сейчас, в стрессовой ситуации, Светлана растет с огромной скоростью, прыгает через ступеньки. Она учится накапливать силу, применять ее… а самое главное – контролировать себя!
– Мне вы могли сказать об этом сразу? – спрашивает Антон.
– Это ничего бы не изменило, – отвечает Ольга. – А так все выглядит очень естественно.
– Что мне нужно делать?
– Прячься. Тяни время. Ищи «дикаря»… мы все его ищем.
– Сколько мне надо продержаться? – спрашивает Антон.
– До утра.
– Сейчас на улицы Москвы выйдут все Темные маги, все оборотни и вампиры, все колдуны и ведьмы… – говорит Антон. – Ты сама веришь, что я справлюсь?
Ольга молчит.
Антон улыбается, встает. Уже уходя, спрашивает:
– Скажи, если бы Завулон сжег меня «плетью Шааба»… что бы тогда случилось?
– На земле бы лежало обугленное тело Антона Городецкого, – отвечает Ольга. – А я вернулась бы в свое тело.
– Почему-то я так и думал, – улыбается Антон. – Привет Гесеру.
И уходит, теряется в толпе.
Ольга мрачно сидит на скамейке. Потом роется в сумочке, достает сигарету и так же, как Антон, взглядом «прикуривает» ее.
Антон едет в вагоне метро. Временами мир становится серым, медленным – Антон смотрит на него из Сумрака.
На одной из станций в вагон входит молодой человек приятной наружности, очень вежливый – извиняется, пропуская задержавшегося с выходом пассажира. Становится где-то за спиной Антона и начинает оглядывать вагон.
Оглядывать точно так же – из Сумрака. И видит, что вокруг Антона пылает зеленовато-синее свечение, аура Иного.
Антон, стоящий спиной к вошедшему, замирает. Напрягается. Смотрит в отражение в стекле на стоящего за ним человека. Потом – себе под ноги, на тень. Тень поднимается, и Антон ныряет в Сумрак. Резко оборачивается.
Среди серых, вяло шевелящихся силуэтов людей следящий за ним Иной выглядит несколько иначе. Да, это человек, но его лицо искажено, исковеркано – наполовину маска демона, наполовину человеческое лицо, оскаленное в радостной улыбке.
Антон снова поворачивается к нему спиной. Улыбается – это тоже нехорошая, жесткая улыбка. Возвращается в реальный мир.
И выскакивает из вагона на следующей станции.
Иной выбегает следом, не забывая рассыпаться в извинениях. Антон поднимается по эскалатору, Иной следует за ним, стараясь держаться поближе, но и не приближаясь вплотную.
На выходе из метро Антон сразу же бросается в сторону, огибает павильон метро, оказывается в тихом, полутемном уголке. Замирает в ожидании.
Иной появляется из дверей вслед за ним. Крутит головой, потом уходит в Сумрак. И раскидывает руки, что-то беззвучно шепча…
Раздается тихий многоголосый звук – будто десятки людей выдохнули одновременно. Мерцающие цветные струйки отрываются от людей и втягиваются в тело Иного.
В обычном мире лица людей мгновенно темнеют, будто они вспомнили что-то очень печальное. Кто-то останавливается, хватаясь за сердце.
Иной будто стал выше ростом. Он снова оглядывается – и уверенно бежит за угол павильона, вслед за Антоном…
И, едва завернув за угол, получает удар камнем по голове…
Преследовавший Антона юноша моргает, открывает глаза. Он лежит где-то в кустах, руки его плотно скручены брючным ремнем. Антон сидит рядом, на корточках, терпеливо ждет, пока Иной придет в себя. Когда Иной открывает глаза, Антон спрашивает:
– Что, насосался от людей энергии и осмелел? Думал, сила – в заклинаниях?
Подбрасывает на ладони камень, опускает его на землю. Говорит:
– А сила – она в ньютонах…
– Ты… ты вне закона! – шепчет юноша.
– А тебе это сейчас поможет? – с иронией спрашивает Антон. – Сколько Иных за мной охотится?
– Все, кто умеет… – с ненавистью в голосе отвечает юноша.
– И те, кто не умеет, тоже, – улыбается Антон. – Что вам приказано?
Иной молчит. Шевелит пальцами, будто пытается сложить из них какую-то фигуру.
– Не выходит? – спрашивает Антон. – Я так и подумал, что ты бездарь. Вся магия – простейшая, требующая обеих свободных рук.
– Козел! – ругается Иной.
– Видимо, ты чего-то не понимаешь, – говорит Антон. – Я, как тебе известно, вне закона. Я – жестокий убийца, по ночам уничтожающий Темных. Что тебе приказано?
Он снова поднимает камень.
– Нам приказано задержать тебя, – быстро говорит Иной.
– Врешь, – говорит Антон, занося камень.
– Немедленно сообщить в штаб и по возможности уничтожить, – говорит Иной.
– Вот это похоже на правду, – кивает Антон. Откладывает свое «оружие». – Ты сообщил?
– Да! – говорит Иной.
