– Решайте, капитан! – Голос Редрака напоминал стон. – Решайте! Мы еще можем уйти в гиперпрыжок!
– Он превосходит нас огневой мощью в десять-двенадцать раз. – Эрнадо не паниковал, но лицо его утратило прежнюю невозмутимость.
Самыми спокойными оставались Ланс и Клэн. Пилотажный тактик, наверное, просто не умел бояться. Тысячи поколений клэнийцев учились жить и умирать без страха, и Клэн был их достойным потомком. Ну а Лансу, удерживающему бесконечными переключениями в рабочем состоянии остатки приборов, было просто не до эмоций.
Прицелы дезинтеграторов смотрели прямо на Белый Рейдер. Его потемневший корпус, казалось, светился – пространство между нами было заполнено пылью, рассеивающей лазерное излучение. Это немного уменьшало смертоносную силу лазерных батарей, но создавало великолепный оптический эффект: космос перестал быть черным, сделался голубоватым, словно земное небо.
Клавиша, которой я коснулся, была сигналом общего залпа дезинтеграторов. Оставшийся боезапас нашего корабля составлял почти шесть граммов массы. И сейчас по моей команде магнитные ускорители выбросили в космос весь свой груз.
Облако голубых кристалликов устремилось к Рейдеру. Долю секунды его автоматические лазерные батареи вели огонь, пытаясь испарить максимальное количество антиматерии. Потом несколько кристалликов столкнулись с заполняющей пространство пылью – и ослепительные вспышки аннигиляции сбили наводку автоматических лазеров. Капитан, а может быть, компьютер Рейдера принял единственно правильное решение.
Вражеский корабль окутало нейтрализующее поле. Огонь по нам прекратился, и Ланс шумно вздохнул, расслабляясь:
– Девяносто процентов нашей электроники сгорело… Эрнадо, не слушая его, спросил:
– Капитан, вы приняли решение? Это лишь временная передышка.
– Нет, сержант. Это больше чем передышка.
Я наконец-то поймал его взгляд. Эрнадо напрягся, словно собираясь с силами:
– Мне было бы легче воевать на планете…
– Нам придется воевать за планету. Смотри на экраны!
Голубые искорки ударили в борт Рейдера. И… исчезли.
Секунду наш полуразрушенный компьютер переваривал информацию. Затем покрыл всю поверхность Рейдера алой штриховкой.
– Эта машина все-таки сломалась, – пробормотал Эрнадо.
– Компьютер работает! – обиженно откликнулся Ланс.
На секунду наступила тишина. Потом Клэн спросил:
– Капитан, какое вещество сейчас использовалось дезинтеграторами?
– Антигелий. С небольшой добавкой изотопа антигелия-4.
Наверное, Клэн понял все сразу. Но первым отреагировал Редрак, захлебываясь кашляющим смехом:
– Великолепная шутка, капитан… Антигелий с катализатором сверхпроводимости. Сверхпроводимости и сверхтекучести!
– Он растекся по всей броне, – задумчиво сказал Клэн. – Микронный слой антивещества на броне. Стоит лишь отключить нейтрализующее поле… От них не останется даже пыли. Надежно, как кварковая бомба.
Белый Рейдер висел перед нами, целый и невредимый. Совершеннейшее орудие убийства, способное разнести на атомы целую планету. Беспомощное орудие…
– Ему не поможет сброс брони? – поинтересовался Ланс.
Я покачал головой – все смотрели на меня. Так восхищенные зрители разглядывают артиста, отмочившего что-то из ряда вон выходящее.
– Нет. Это же сверхтекучее вещество. Оно перетечет на внутренний слой обшивки, если сбросить внешнюю броню.
– Нагрев, – неожиданно сказал Клэн. – При нагревании антигелий испарится.
Я снисходительно взглянул на Клэна:
– Учти, у них не работают мощные источники энергии. А разогреть всю обшивку с помощью примитивных…
– Всю поверхность не обязательно, капитан. Это же сверхтекучий гелий.
Несколько секунд я не понимал, в чем дело. Потом до меня дошло.
Инфракрасный экран расположен чуть в стороне от основных экранов, потому, наверное, что никто им в бою не пользуется. На нем очень легко засечь вражеские лазеры и деструкторы. Но это же сделают компьютеры, причем гораздо быстрее, и выдадут отметки-цели на главный экран.
Вот только горячее пятнышко на обшивке вражеского корабля автоматы обойдут своим вниманием. Мало ли что могло случиться! Пожар в отсеке, перегревшийся генератор…
С замершим сердцем я смотрел на голубоватый фон экрана, где ярко-алой точкой проступала подогреваемая изнутри поверхность Рейдера. Потом над красной точкой возник маленький оранжевый гейзер. Это испарялся, улетучивался в космос антигелий. А на его место стекался отовсюду новый, холодный и сверхтекучий.
Моя «гениальная» идея обернулась не полной победой, а секундной передышкой.
– Уходим, капитан? – Редрак стянул черный пилотажный шлем, словно показывая, что драться с Рейдером он больше не собирается.
Я кивнул. Говорить не было ни сил, ни желания. Уходим. Прячемся. Оставляем Рейдер в покое. Оставляем Землю на произвол судьбы.
– Вся энергия на генераторах гиперперехода, – скороговоркой пробормотал Редрак. – Навигатор, расчет по опорным маякам…
Я поудобнее устроился в кресле. Несколько мгновений, Эрнадо выдаст цифры гиперпространственных координат – и накатит наркотический бред гиперперехода. Сознание, разделившееся с телом, вытворяет забавные штуки…
– Координаты маяков не фиксируются. – Голос Эрнадо дрожал.
Клэн издал нечленораздельный звук и склонился над своим пультом. Редрак закричал – я впервые услышал от него такой фальцет:
– Это невозможно! Сигналы всегда стабильны!
– Но сейчас они плывут. – Клэн явно оставался самым деятельным из нас. Я, например, впал в какое-то оцепенение. И Данька с Лансом тоже.
– Беру прямой пеленг на планету Клэн, – продолжил наш пилотажный тактик. – Никто не против?
С трудом преодолевая неожиданный дурман, я прошептал:
– Быстрее, Клэн. Они сейчас вырвутся из капкана.
Еще несколько мгновений расчетов – и все уменьшающийся венчик антигаза над корпусом Рейдера. Нам осталось не более минуты для бегства.
– Маяк… не… фиксируется… плывет… – Голос Клэна превратился в сдавленный шепот. Он обхватил руками голову, скорчился в кресле. На коже, ставшей снежно-белой, проступили черные и зеленые пятна. Волосы на голове зашевелились, лицо дергалось, словно к каждой мышце подключили электрический разрядник. Из-под вставших дыбом волос от лба к затылку проступил невысокий костяной гребень.
– Что с тобой? – Редрак неуверенно выбирался из-за пульта.
– Нет! Нет! – Клэн вскочил, полосуя свое лицо тонкими когтями, выросшими из пальцев. Брызнула темная кровь. – Нет… – Клэн медленно осел обратно в кресло. – Не дамся…
– Что случилось? – Кажется, я утратил всякую способность удивляться. – Клэн!
– Психоатака.
– Чья? – глупо спросил я. И услышал голос Ланса – тихий, лишенный всяких интонаций:
– Не важно. Ответа не будет.
7. Психокод. Начало
Лишь я понимал, что происходит. Клэн достал из кобуры бластер, и мне пришлось
