Земля в горшках была твердей, как камень, листья пожелтели и свернулись. Лидочка постояла над цветами, как над покойниками, и, вздохнув, стала раздеваться. Одно утешение — не нужно теперь думать, к кому пристроить цветы.
Володя расхаживал по квартире, с любопытством разглядывая обстановку.
— Да-а, давно я таких хором не видел. Иностранные делегации принимать можно. Не пойму только, откуда у вас деньги? Он ведь главным всего второй год работает.
— Деньги у него есть, только я сама не знаю откуда. Мне кажется, он какие-то комбинации с памятниками проворачивает.
— Да ты что! Вот это для меня новость. А ну-ка, расскажи.
Он подошел к Лидочке и стал помогать ей выгружать книги из шкафа.
— Это он только для окружающих такой принципиальный и честный, говорила Лидочка, — а для собственной выгоды на любую махинацию пойдет. У него даже своя философия есть. Как-то весь вечер доказывал мне, что пословица «Не пойман, не вор» очень умная и правильная, что воровство можно называть преступлением только после того, как оно обнаружится. С его точки зрения, все непойманные воры кристально честные люди, даже если хапают большие суммы. Он у себя там такие порядки навел! Таня рассказывала…
Володя перевязал первую стопку книг и положил ее в мешок.
— А пожалуй, все закономерно. У большинства людей есть инерция души, именуемая совестью, и человек продолжает оставаться честным, даже если есть все условия для воровства. Ну, а он безынерционная система. Бессовестный, так сказать, по происхождению. Представляешь, что началось бы на нашем шарике, если бы все люди стали такими?
— Представляю…
…В подъезде послышался собачий лап, застучали шаги по лестнице.
— Владимир! — сказала, побледнев Лидочка. Оба повернулись к двери. В следующую секунду дверь распахнулась, и в квартиру вошли два милиционера с собакой.
— Стоять на месте! — скомандовал один из них. — Дангус, охранять!
Громадная черная овчарка уселась перед Лидочкой и Володей, уставившись на них строгими янтарными глазами. Второй милиционер с пистолетом в руке быстро обошел квартиру, заглянув на балкон и в лоджию, и вернулся в гостиную.
— Больше никого, — сказал он напарнику.
Оба остановились перед задержанными.
— Кто такие будете? — спросил милиционер с собакой. На нем был белый, полушубок, перетянутый ремнями, а на боку висела рация.
— Хозяева, — как ни в чем не бывало сказал Володя.
Лидочка почувствовала, как его рука легла ей на плечо и пальцы чуть сжали плечо. Это был знак — не волнуйся. Какое там не волнуйся! У нее все тряслось и дрожало внутри.
— Меня зовут Колесников Владимир Сергеевич, а это моя жена Лидия Ивановна.
— Документы попрошу.
Лидочка сходила за сумкой в прихожую и принесла паспорт. Володя тоже дал свой паспорт. Милиционер в белом полушубке полистал Лидочкин паспорт, сверил оригинал с фотографией, потом заглянул в Володин, тоже сверил и, похоже, остался удовлетворен.
— Почему не позвонили на пульт? — спросил он строго.
«Какой пульт?» — чуть не сказала Лидочка, да вовремя сдержалась, кое-что сообразив.
— Извините, забыли, — добродушно улыбнулся Володя.
— Забыли… — проворчал милиционер, все еще держа паспорта. — Вот оштрафуем за ложную тревогу, тогда не будете забывать.
— Все правильно, штрафуйте.
Милиционер помолчал, будто еще раздумывая.
— А чего это вы так волнуетесь? — подозрительно спросил второй милиционер, присматриваясь к Лидочке.
Он был в серой офицерской шинели с погонами.
— Ничего я не волнуюсь, — сказала Лидочка и по некоторой перемене, произошедшей на лице офицера, со страхом поняла, что выдала себя своим тоном. Тот взял паспорта, не торопясь полистал их и вернул Володин напарнику в раскрытом виде.
— Лучше смотреть надо, Панов. Прописка-то у него московская.
Милиционер в полушубке, глянув в паспорт, смущенно крякнул.
— Действительно московская…
— Так почему у вас московская прописка?
— В Москву переехал работать, а жена пока здесь живет. Вот книги хотим увезти, — спокойно сказал Володя.
— Четыре года назад переехали и все время порознь живете?
— А что ж тут особенного?
— Что-то подозрительно, товарищ лейтенант, — проявил запоздалую бдительность милиционер Панов.
— Подозрительно, — согласился тот. Спрятал оба паспорта во внутренний карман шинели.
— Значит, так. Мы поедем в отдел разбираться, а ты побудешь здесь с собакой.
— Зачем? Все и так ясно, — запротестовала Лидочка. — Он живет в Москве, а я пока…
— Ничего не ясно, — перебил ее лейтенант. — Вот в отделе разберемся, тогда станет ясно.
Через минуту они уже шли по двору к милицейской машине в сопровождении лейтенанта милиции, а на них с изумлением глядела женщина с ребенком, вышедшая из соседнего подъезда «Что же теперь будет?» — с тоской думала Лидочка. Она была оглушена и потрясена случившимся. Надо же, додумался сигнализацию в квартире поставить! Ну кому еще могло такое прийти в голову?
…Их привели в просторную комнату в отделении милиции и усадили на деревянный диван. В комнате за большим столом с двумя телефонами сидел пожилой милиционер в новенькой форме и говорил по одному из телефонов. Увидев вошедших, он некоторое время продолжал говорить, глядя на них без особого любопытства, даже, пожалуй, равнодушно, а потом повесил трубку.
— Ну что там? — спросил он лейтенанта.
— Вот, задержали, товарищ капитан. Говорит, что хозяин квартиры, а у самого московская прописка.
Он выложил на стол оба паспорта и стал докладывать в подробностях, как были задержаны Лидочка и Володя. Капитан слушал, одновременно просматривая паспорта. Это был грузный мужчина лет пятидесяти, с широким мясистым лицом, которое выглядело очень мужественным благодаря орлиному, чуть искривленному носу и густым черным бровям. В углу ею рта дымилась папироса, заставляя капитана щуриться и наклонять голову набок, отчего он казался еще мужественнее и внушительнее.
Лидочка с тоскливым чувством смотрела на него. Уж такой не отпустит, пока не докопается до донышка! А может быть, не докопается? Может, они не записывают место работы? Тогда многое зависит от того, как будет себя вести Володя, что скажет… Володя сидел со спокойным видом ни в чем не повинного человека, повернул голову, и, встретив взгляд Лидочки, чуть подмигнул ей.
— Будь добр, сходи принеси журнал сигнализации, — сказал капитан с украинским акцентом и, когда лейтенант ушел, обратился с вопросом к Володе: — Так, значит, в Москве живете?
— В Москве.
— А жена почему здесь?
— Работы не может найти по профессии.
— Я библиотекарь, — волнуясь, сказала Лидочка.
— В Москве трудно найти место библиотекаря?
— Трудно… — сказала Лидочка и почувствовала, что краснеет. Ах ты, несчастье! Совсем не умеет врать.
Капитан посмотрел на нее долгим, изучающим взглядом и больше ничего спрашивать не стал.
…Пришел лейтенант с журналом. Капитан ввинтил окурок в пепельницу, стряхнул с пальцев пепел и
