Капитан и следователь одновременно подняли головы, выжидательно на нее глядя. Лидочка еще секунду—другую сомневалась, стоит ли признаваться.
— Мы вас слушаем, — сказал Соселия. — Говорите, не стесняйтесь.
Лидочка отвела от вспотевшего лба прядь волос.
— Я все расскажу.
И Лидочка стала рассказывать — по памяти, перевирая и путаясь, чувствуя иногда, что ее в лучшем случае не понимают, а то и вовсе считают дурочкой, которая выдумывает сказки, чтобы спасти своего любовника. Но Лидочка продолжала рассказывать, и чем дальше она рассказывала, тем легче ей становилось, тем убедительнее и искреннее выходил ее рассказ. Она рассказала все, что знала со слов Володи, присовокупив собственный опыт, как познакомилась с Владимиром Сергеевичем, как жила с ним, рассказала о его непохожести на других людей, как потом поехала в Москву и познакомилась с Володей, о его работе в институте, несчастном брате-алкоголике, друге-враче, рукописи, о том, как появился двойник. Не сказала только, в каком институте работал Володя и кто именно нашел рукопись и изготовил двойника. Впутывать в эту историю Гончарова она сочла ненужным.
Никогда в жизни Лидочка не говорила так долго и много. Прошло не меньше получаса, прежде чем она добралась до конца, то есть до сцены в квартире, закончившейся их приводом в милицию.
— Вот все, — сказала она в заключение. — Он не виноват. Он очень хороший человек. Отпустите его, пожалуйста.
За столом наступило долгое молчание. Капитан с сосредоточенным видом барабанил пальцами по стеклу. Соселия сидел нахохлившись, подперев обеими руками подбородок. Потом он встал, подошел к Лидочке и, заглянув ей прямо в глаза, спросил:
— Все правда?
— Правда, — кивнула Лидочка.
Соселия постоял еще немного и, повернувшись к капитану, сказал:
— Не врет.
Капитан поморщился, как от зубной боли, и потер ладонью щеку. Он ничего не сказал. Тогда Соселия засунул руки в карманы пиджака и стал прогуливаться по комнате. Лидочка поняла, что мнения обоих разделились. Похоже, что следователь ей поверил, а вот капитан нет. Так оно и оказалось. Соселия остановился перед капитаном.
— Я все понимаю, Гринько… Но как еще объяснить вот это?
Он ткнул пальцем в листки с отпечатками, лежавшие на столе. Капитан снова поморщился и ничего не ответил.
— Ну, предложи что-нибудь, предложи…
— Откуда я знаю? — сказал наконец капитан. — Ты что, хочешь, чтобы я написал все это в протокол? Чтобы потом Федотов на каждом собрании нас с тобой на посмешище выставлял?
Соселия шумно вздохнул и повернулся к Лидочке:
— Как фамилия этого врача? Где живет?
— Не знаю, — сказала Лидочка, опуская глаза.
— А вот теперь врете! — обличительно сказал Соселия, направляя на Лидочку указательный палец. — Знаете, но не хотите говорить.
— И он не скажет, — тихо отозвалась Лидочка.
— Это почему же?
— Володя и его друг не хотят, чтобы их тайна стала известна, объяснила Лидочка.
Капитан многозначительно откашлялся, а Соселия снова принялся ходить по комнате.
— Ничего не понятно! — загремел его бас. — Если все, что вы сказали, правда, значит, они совершили огромное научное открытие! Почему же они его прячут? Они что, не хотят стать знаменитыми? Не хотят получить Нобелевскую премию?
— Не хотят, — сказала Лидочка. — Все не так просто, как вы думаете.
Соселия остановился перед Лидочкой, сложив на груди руки, и с изумлением смотрел на нее. Лидочка поняла, что он поверил ей и теперь не знает, что делать дальше. Наступил критический момент в ходе следствия, и в этот момент произошло новое событие. Внезапно отворилась дверь, и в комнату вошел милиционер в белом полушубке — тот, что оставался в квартире, пропуская вперед полного, мужчину средних лет.
— Разрешите доложить, товарищ капитан, — еще одного задержал. Приехал из Москвы к главному инженеру Колесникову. Спрашиваю, зачем — не говорит.
Стрельнули из-под мохнатой шапки маленькие черные глаза, ужалив Лидочку в самое сердце.
— Здравствуйте, товарищи, — резким сорочьим голосом сказал вошедший, увидел Лидочку и кивнул ей, дрогнув полной щекой. Да, это был Стулов, злейший враг Володи, неизвестно как оказавшийся в Григорьевске, а в такой неподходящий момент!
Сразу, впрочем, все и выяснилось. Стулов назвал себя и сказал, что приехал из Москвы к товарищу Колесникову по личному делу. Позвонил на завод, а там ему сказали, что главный только что поехал домой и велел передать, что может не вернуться сегодня. Тогда он узнал его адрес в справочном бюро, приехал к нему на квартиру и был задержан товарищем милиционером, который там находился. Вот паспорт, вот удостоверение личности на имя Стулова Роберта Евгеньевича, начальника отдела института «Нитрон», все в полном порядке.
Стулову предложили раздеться и усадили напротив дивана. После этого Соселия пошел в соседнюю комнату и вывел оттуда Володю. Увидев Стулова, тот и бровью не повел, зато Стулов забеспокоился, задергал шеей, глаза его забегали, пытаясь увидеть сразу всех, находившихся в комнате. Он, видно, силился понять, в каком качестве здесь присутствует его противник — в качестве потерпевшего или в качестве подозреваемого.
— Вам знаком этот человек? — спросил его Соселия, показывая на Володю.
— Да, конечно, — сказал Стулов. — Это Колесников Владимир Сергеевич. Мы с ним несколько лет работали вместе, но немного… (он сделал паузу, выразительно посмотрев на Володю)… не поладили.
Это был, конечно, пробный камешек в Володин огород. Если товарищ Колесников здесь на положении задержанного и если он не круглый дурак, то должен задобрить опасного для него свидетеля, сказав что- нибудь вроде: «Ну что вы, Роберт Евгеньевич, какие пустяки. Стоит ли вспоминать прошлое!»
Но Володя ничего не сказал, даже головы не повернул в сторону Стулова, словно говорили не о нем.
Стулов крякнул, дернул плечом, глаза его забегали.
«Ах, не надо бы так!» — с огорчением подумала Лидочка.
— Не ошибаетесь? — спросил Стулова капитан.
— Нет, нет. Это Колесников Владимир Сергеевич, бывший ведущий конструктор «Нитрона», а сейчас главный инженер григорьевского завода «Металл».
Соселия усадил Володю рядом с Лидочкой и снова пошел в соседнюю комнату.
— Я им все рассказала. — шепнула Лидочка. — Только про Гончарова не сказала.
— Зачем?
— Они хотели завести на тебя уголовное дело.
Володя кивнул, тихонько сжимая Лидочкину руку.
Тут со Стуловым стали происходить смешные вещи. Он задергался, заперхал, закашлял, словно ему в горло попала крошка: он увидел Владимира Сергеевича, вошедшего в комнату. Глаза его стали так часто бегать, разглядывая двойников, что казалось, в голове его заработал механизм, наподобие швейного челнока.
— Здравствуйте, товарищ Стулов. Рад вас видеть, — сказал, подходя к нему Владимир Сергеевич.
Левая часть лица Стулова странно задергалась, из горла вырвался звук, похожий на смех. Он пожал протянутую Владимиром Сергеевичем руку, ощупывая взглядом его лицо и одновременно успевая увидеть и Володю с Лидочкой, и капитана, и Соселию, сидевших за столом.
— Здравствуйте, — произнес он сдавленным голосом.
— А этот гражданин вам знаком? — спросил его Соселия.
