школе у нее две подружки – Эри Ватт и Лори Фриман, у обеих родители гораздо строже. Поэтому в дни учебы Рэй приходит домой примерно в пять, иногда в семь, а по выходным вообще не вылезает из дома, если не работает или не идет в кино. Изредка остается с ночевкой у Лори, еще реже – на вечеринках под присмотром старших. В остальное время дом для Рэй – ее крепость: она обожает эти четыре стены и наш фургон для слежек.
Поэтому, когда сестренка начала опаздывать или прибегать домой запыхавшейся, я поняла: она что-то скрывает. Конечно, я могла бы спросить, что стряслось, но у Спеллманов так не принято. Я просто за ней проследила.
Рэй недвусмысленно дали понять, что в этом году ее средняя оценка должна быть «четыре» с минусом, не меньше. И Рэй выполнила наказ родителей, при этом практически ничего не делая за стенами школы. Однажды сразу после уроков я села ей на хвост. Рэй запрыгнула на велик и покатила к Полк-стрит. Затем хорошенько пристегнула велосипед к скамейке, села и достала учебник. Непосвященный наблюдатель подумал бы, что она решила немного позаниматься в ожидании автобуса. Но я знала: сестра ищет, за кем бы пошпионить. Через несколько минут из книжного магазина торопливо выскочила женщина с большой сумкой. Она вытащила какие-то бумаги, порвала на части и злобно швырнула в урну рядом со скамейкой Рэй.
Ее дрожащие руки и нервная походка пробудили в моей сестре интерес. Когда женщина отошла, та закрыла учебник, выждала двадцать секунд и двинулась следом. Я медленно поехала за ней, а потом, догнав на перекрестке, преградила Рэй путь.
– Подвезти? – предложила я, опустив стекло. Сестренка поняла, что я сидела у нее на хвосте и знаю, чем она занимается. Я могла точь-в-точь записать уравнение, которое Рэй мысленно составила в тот миг. Она не привыкла обороняться и в отличие от меня всегда уступала, если так подсказывало ей сердце. К тому же любой протест только укрепил бы мои подозрения.
– Спасибо. Мне как раз не хотелось идти пешком, – сказала Рэй, забираясь в машину.
Я промолчала. Может, это на самом деле первый раз? Да и что плохого, если после уроков она время от времени шпионит за незнакомыми? Практика как-никак.
Несколько недель я ничего не предпринимала, а Рэй возвращалась домой все позже и позже. Потом в какой-то момент она прекратила свои развлекательные слежки и почти не выходила из комнаты. Родители сочли, что их младшая дочь просто избегает встреч с дядей. Я же, напротив, не собиралась доверять человеку с моими генами.
Спальня Рэй находится прямо под моим чердаком. Наши комнаты соединены пожарной лестницей. Когда Рэй было пять, она увидела, как ночью я убегаю из дома, тем самым обнаружив альтернативный доступ в мою комнату. Я быстро избавила ее от привычки пробираться ко мне через окно: во-первых, это было опасно, а во-вторых, кровать стояла прямо у окна, и Рэй частенько оставляла на моем лице отпечатки двадцатого размера.
Около семи вечера я услышала скрип на пожарной лестнице и уже хотела выглянуть в окно, как зазвонил мой телефон.
– Алло.
– Алло, это Изабелл?
Обычно я не отвечаю на подобные вопросы, но это была моя частная линия.
– Да. Кто это?
– Здравствуйте. Меня зовут Бенджамин Макдоналд. Я познакомился с вашей мамой в библиотеке.
– В библиотеке?
– Да.
– В какой?
– В городской.
– И что же она там делала?
– Ну, могу только предположить, что брала книги.
– Вы видели у нее книги?
– Ну да.
– Какие, помните?
– Нет.
– Ни одной?
– Нет, но вообще-то я звоню не поэ…
– Что вы там делали?
– Где?
– В библиотеке.
– Проводил исследование.
– Что-нибудь, связанное с юриспруденцией?
– Да…
– То есть вы адвокат?
– Да. И я хотел бы…
– Выпить со мной кофе?
– Да. Кофе.
– Извините, я больше не пью кофе с адвокатами. Но можно задать вам еще один вопрос?
– Собственно, вы только этим и занимаетесь.
– Точно. Что вам сказала моя мама?
– Ничего особенного.
– Тогда почему вы согласились?
– Она предложила мне двадцатипроцентную скидку на услуги частного детектива.
Я повесила трубку и помчалась вниз.
– Мам, надо срочно вызывать людей в белых халатах. Пусть упрячут тебя в психушку, как Бланш Дюбуа.
Мама радостно подскочила и хлопнула в ладоши.
– О, Бенджамин позвонил?
– Да. И больше не позвонит, уверяю.
– Иззи, ты только что прошляпила свое повышение.
– А ты собиралась меня повысить?
– Да, если бы ты встретилась с Бенджамином. Но теперь можешь и не мечтать.
– Мама, я сама найду себе парня.
– Конечно, милая. – Она закатила глаза и сменила тему разговора, потому что мои слова ничего бы не изменили. Оливия будет устраивать мне свидания с адвокатами, а я буду встречаться с теми, кто не прочь выпить.
– Завтра ты свободна от бумажной работы над «Спарк Индастриз». Поедешь на слежку, – сказала мама.
– Новый клиент?
– Ага. Миссис Питерс. Звонила на прошлой неделе. Подозревает, что ее муж – гей.
– А ты не предложила им просто поговорить?
Мама рассмеялась:
– Нет, конечно! У нас и так работы мало.
Я поднялась к себе и стала изучать материалы по новому делу.
В 10.15 на пожарной лестнице послышался шорох. Я выключила свет, выглянула наружу и увидела, как ноги Рэй скрылись в окне ее спальни. С риском для жизни я выбралась на лестницу и быстро полезла вниз. Сестричка даже не успела разуться.
– Иззи, у меня есть дверь.
– Тогда почему ты ей не воспользовалась?
– Ближе к делу, – сказала она, точно ковбой из старого вестерна.
– Слежки детям не игрушки.
– В смысле?
– Нельзя шпионить за чужими людьми.
– Почему? Ты каждый день это делаешь!
– Да, но мне за это платят деньги. Разницу чувствуешь?
– А я могу работать и бесплатно.
– Рэй, мы стараемся давать тебе работу.
– Да, но раньше ее было больше.
– Это опасно.
– Играть в баскетбол тоже опасно.
– Ты не играешь в баскетбол.
– Какая разница?
– Ты можешь пойти за плохим человеком. Тебя похитят или убьют.
– Маловероятно.
– Но все-таки возможно.
– Иззи, я никогда не перестану шпионить, если ты к этому клонишь, – сказала Рэй и уселась за письменный стол.
Я села напротив.
