Я схватила ее за шиворот и потащила к выходу. Рэй молчала всю дорогу домой, побив свой прежний рекорд на тринадцать минут.
Пропавшие без вести
Такие дела – редкость в нашей работе. Обычно ими занимается полиция: у них есть необходимое оборудование, рабочая сила и законное право досконально проверять все сведения. Однако полиция не может расследовать дело вечно, поэтому, когда оно закрыто, семьи пропавших часто обращаются за помощью к частным детективам, ведь пока ведутся поиски, надежда еще есть.
Сколько бы горя и боли ни причиняла смерть, она позволяет родственникам погибшего поплакать и жить дальше. Учитывая достижения судебной науки, тело практически всегда указывает на убийцу – будь то человек, природа или чья-то оплошность. Когда же трупа нет, искать разгадку можно до бесконечности, особенно если у детектива нет сколько-нибудь явных зацепок. Казалось бы, люди не должны просто так исчезать, но, судя по фотографиям на молочных коробках, они пропадают каждый день.
Я позвонила Абигейл Сноу, матери Эндрю, и назначила на завтра встречу. Я понимала, что это даст старушке ложную надежду, но убедила себя, что другого выхода просто нет.
После встречи с родителями у меня было только два желания: 1) вернуть Дэниела; 2) проработать дело Сноу.
Через неделю после Погони № 1 я постучала Дэниелу в окно. Было примерно десять вечера, и, постучав, я вдруг осознала, что забыла подготовить речь.
Дэниел открыл окно и сказал:
– Нет.
– Может, в Гватемале так принято здороваться, но мы обычно говорим «привет», «рад тебя видеть» или даже «вот это да!».
– Думаешь, твои остроты сейчас уместны?
– Я уже пыталась просить прощения, это не помогло.
– Изабелл, у меня есть дверь.
– Даже три двери.
– И?..
– Пройти через три двери или через одно окно – что проще?
– Мне плевать, что проще. В следующий раз сделай одолжение – позвони в дверь.
– То есть следующий раз будет?
– Я просто так выразился.
– Можно мне зайти на минутку? Ради такого случая я даже спущусь.
– Изабелл, я не хочу тебя видеть.
– Но мне еще столько нужно объяснить.
– Что я сказал?
– Ты сказал, что не хочешь меня видеть. Я тебя слышала.
– И что это значит?
– То, что ты сказал?
– Да.
– Что ты не хочешь меня видеть.
– Правильно.
– А можно спросить почему?
– Поверить не могу! Неужели я еще с тобой разговариваю?
– Мне ответить на твой риторический вопрос?
– Изабелл, я зол.
– Понимаю. Просто хочу узнать, что именно тебя разозлило, и попытаться это исправить.
– Ты мне врала. Во всем.
– Не во всем.
– Спокойной ночи, Изабелл, – сказал Дэниел и закрыл окно.
Выкуп
На следующее утро моя сестра проснулась ровно в 6.30. Наступил первый день ее зимних каникул, а значит, закончилось трехмесячное наказание (правда, во время этого наказания Рэй разрешалось шпионить – за мной). Прошло две недели с тех пор, как дядя получил таинственную записку. Две недели сестричка разрабатывала план нападения.
Она встала, почистила зубы, умылась, натянула джинсы, одну футболку с длинными рукавами и одну с короткими (белую и красную соответственно), пять раз провела гребнем по волосам, взяла телефон, накрыла микрофон тряпкой и позвонила.
Дядя Рэй, любитель поспать до обеда, ответил после четвертого гудка.
– Алло.
– Слушай меня внимательно, – сказал менее звонкий, чем обычно, голосок. – Если хоть на шаг отойдешь от моих указаний, можешь попрощаться с рубашкой. Усек?
Упоминание счастливой рубашки тут же рассеяло остатки сонного тумана, в котором еще пребывал дядя Рэй. Он не видел ее уже две недели, и это успел почувствовать весь дом. Дядя ударился ногой об косяк – потому что на нем не было любимой рубашки. Он получил штраф за стоянку в неположенном месте, пролил стакан воды, набрал два фунта, полицейские вломились на его последний покер – всему этому была причиной похищенная рубашка.
– Я все расскажу Альберту, – пригрозил дядя.
– И больше никогда ее не увидишь.
Рэй угодил в западню и понял это.
– Чего тебе надо? – вяло пробормотал он.
– Садись в автобус и поезжай в банк «Уэллс Фарго» на Монтгомери и Маркет-стрит. Сними со счета сотню баксов.
– Знаешь, это вымогательство.
– У тебя сорок пять минут.
Согласно указаниям, Рэй вошел в банк «Уэллс Фарго» и снял со своего счета сто долларов. На улице к нему подъехал мальчик на скейтборде.
– Дядя Рэй? – спросил он.
Дядя тут же развернулся в поисках племянницы, но ее нигде не было. Он злобно покосился на подростка:
– Чего тебе?
Тот дал ему мобильный.
– Вам звонят.
Рэй взял телефон, и мальчик уехал.
– Алло.
– Ровно в восемь пятнадцать будь у телефонной будки на Рыбацкой пристани, возле Музея восковых фигур.
– Когда я получу рубашку?
– У тебя двадцать пять минут. Избавься от телефона.
Дядя выбросил мобильный в урну, ничуть не сомневаясь, что за ним следят. Он поймал такси и подъехал к музею раньше времени. Немного подождал у будки, пока не заметил девушку, которая шла к автомату и рылась в сумочке явно в поисках мелочи. Тогда дядя Рэй зашел внутрь, взял трубку и притворился, что разговаривает. На самом деле он изрыгал поток бессвязных ругательств. Наконец телефон зазвонил.
– Да! – сказал Рэй самым грубым тоном, на какой был способен.
– Купи билет в музей и погуляй там, – распорядился уже более узнаваемый голос.
– Да это же тринадцать баксов! – воспротивился дядя, который не пошел бы в Музей восковых фигур и задаром, даже если бы там угощали выпивкой.
– Думаю, ты уже сойдешь за пенсионера. А это всего десять долларов и пятьдесят центов.
– Что, если я не пойду?
– Сброшу твою рубашку с моста. Прямо сейчас.
– Да что я тебе такого сделал?
– Перечислить?
– Ладно, иду.
