каютах не оказалось ничего, что имело бы отношение к управлению кораблем. Внимательно осмотрев стены в коридоре, я не обнаружил никаких люков, никаких дверок, никаких щитков. Машинное отделение тут отсутствовало по принципу, а инженерные сети, если они существовали, не предусматривали ни ремонта, ни замены. Корабль показался мне выточенной деревяшкой: внутри устроены удобные норки для пассажиров, а все остальное — цельный кусок.
Пристроившись в дальнем углу мостика, так, чтобы продавленная крыша корабля как можно больше отгораживала меня от ужасного коридора с погибшими, я растянулся на полу. Отекшее измочаленное тело требовало отдыха. А вот мозги работали довольно ясно.
Главный вопрос — где находится корабль? Что случилось во время взрыва станции? Пережитый мной коллапс пространства — был ли он реальным? Или же это игра сознания, доведенного болью до шокового порога? Местный «млечный путь», или лучше сказать «алмазный путь», говорил о том, что нас все же отбросило, и отбросило достаточно далеко. Ничего похожего на эти звезды ни с Ка-148, ни со станции я не видел. Правда, это не означало, что все безнадежно. Нас могло закинуть за какое-нибудь пылевое облако, типа того, вдоль которого мы хотели повернуть Красных Зед. Пролетев сквозь облако, корабль оказался по другую сторону. Если мы недалеко, то спасение не заставит себя ждать. Истанты наверняка могут контролировать местоположение своих кораблей. Или же координатор, наподобие того, каким раньше был я, сможет найти нас на своем внутреннем экране.
Я снова попытался вызвать в голове модель пространства, но ничего не получилось. Теперь я даже не смог увидеть начальной белой картинки. Способности координатора исчезли насовсем. И мне кажется, я начал понимать почему. На станции, в безумии последних минут, когда не было времени подумать, я принял исчезновение способностей как факт и даже не попытался объяснить его. Теперь же до меня начало доходить, что, скорее всего, на меня повлиял спасенный мной истант. Не зря меня мутило от погребальной песни, когда я катил его тушу по командной площадке к выходу. Черт его знает, что за волны он испускал в тот момент. Вспоминая, как звуки, производимые истантами, могли влиять на психику, как истанты изменяли наши тела, приспосабливая их к существованию в условиях, отличных от земных, я понял, что стенания тяжело раненного истанта модифицировали меня еще раз. Определенная часть волнового спектра из его стонов отразилась на мне, в том числе отключила способности координатора. Ох, как пригодились бы мне сейчас эти способности! А теперь я как пылинка на ветру, как щепка в океане — бессильный и безвольный…
Мысли замедлялись, шли по кругу. Размышления ничего не меняли, лишь убаюкивали. Я задремал. Время от времени, просыпаясь, вскидывал голову. Но вокруг по-прежнему царила тишина, неярко горел свет и тянулся за окном «алмазный путь». Двигаться совсем не хотелось, я и не двигался. Что бы я мог сделать? Мерить шагами пространство корабля? Еще раз все обыскать в бесплодной попытке найти хоть что-нибудь, позволившее бы мне управлять полетом? Возможно, то, что я выжил, случайность? Нелепая ошибка, подарившая мне жизнь на несколько часов? Что ж, я увидел напоследок красивейший космос — последнее, что я видел в своей жизни. Если в ближайшее время ничего не поменяется… Ждать смерти от голода или жажды я не хотел…
Очнулся я от резкого прерывистого сигнала тревоги. Он вопил так, что закладывало уши, а безжизненный голос повторял: «Аварийная посадка! Аварийная посадка!..»
Кряхтя и постанывая, я поднялся. Ух! Вид в иллюминаторе снова поражал. Будто специально для меня устроили экскурсию «Красивейшие пейзажи космоса». Красивое шоу для смертников…
Мы летели над планетой, высоко-высоко, так что было видно, что это шар. В краткий первый миг пронеслась мысль: «Земля!» Но сразу стало видно, что это не Земля, да и вряд ли какая-либо другая планета Солнечной системы. Само солнце, восходящее в сияющем ореоле атмосферы, светило непривычным желто-коричневым пыланием, словно ты смотрел на него сквозь солнечные очки. Густой насыщенный цвет грел взгляд, но вызывал тоску по яркости родного Солнца. Рваные облака разметанной пеной стелились внизу, открывая глубокую землю. Это не старушка Земля, сияющая бело-голубым очарованием. Озаренная темным сиянием звезды изогнутая поверхность под тучами открывалась мрачной бездной, блеснула черная вода.
Описывая круг по орбите, мы быстро снижались. «Аварийная посадка! Аварийная посадка!» — продолжал талдычить голос. Аварийная? До меня вдруг дошел смысл этой фразы. Насколько я знал из земной практики, посадка корабля — самая сложная вещь. У инопланетян, конечно, технологии не чета нашим, однако так просто предупреждать не станут. Все-таки они сделали автопилот на корабле, предназначенном для транспортировки землян. Я мог только мысленно сказать им спасибо за предусмотрительность. Оставлять пассажиров запертыми в клетке, как кроликов, в случае гибели пилота — это было бы чересчур жестоко. Но что же мне делать? Где чертовы кресла с ремнями безопасности, с кислородными масками, где кнопка вызова стюардессы? Как я должен готовиться к этой аварийной посадке? Читать молитвы о надежности инопланетного автопилота? Предупреждение предусмотрели, а средства? Как должны спасаться люди?
Каюты! Мысль вспыхнула в голове озаряющей догадкой. Каюты заточены под людей! Этот капитанский мостик — место для истантов, тут нет ничего для человека. А вот в каютах для людей много чего создано.
Я бросил последний взгляд в иллюминатор. Мы врывались в свечение атмосферы. Дуга горизонта растягивалась в линию. Медлить нельзя. Я побежал к каютам.
Что там бывает при экстренных посадках? Как помнилось из фильмов-катастроф, должно немилосердно трясти. Но корабль шел плавно. Об аварийности не давали забыть очень частые провалы и резкие повороты: закладывало уши, холодящая пустота замирала в груди. Пространственных катаклизмов я за последнее время испытал столько, что реакция на любое резкое изменение положения тела в пространстве была одна — страх. Когда корабль проваливался в очередной раз, у меня немели ноги и холодный пот пропитывал футболку. Я вцеплялся руками в ремень, зажмуривал глаза.
Каюты и впрямь приспособлены для аварийной посадки. В первой же я нашел, что у кровати имеется три ремня: бедра, живот, грудь. А вот кислородной маски не было. Не знаю, возможно, где-то тут есть скафандры, но на их поиски времени не оставалось. Впрочем, если уж корабль перенес такую деформацию в открытом космосе, то разгерметизация при спуске ему не грозила.
Ремнями я пристегнулся всеми тремя и теперь походил на пациента психбольницы, прикованного к кровати. Если и вылечу, то только вместе с ней. Хватит с меня экспериментов по игре в мяч моим телом. Я больше не вынесу даже пяти минут такого развлечения. Лучше уж чувствовать под собой твердую поверхность.
А развлечение не заставило себя ждать. После небольшого затишья корабль вдруг рвануло в сторону и закрутило. Удара я не слышал, звуков вообще никаких не было с самого начала посадки: герметичность тут и вправду на славу. Но все кульбиты корабля я великолепно прочувствовал и без звукового сопровождения. Не зря, ох не зря были предусмотрены три ремня! За несколько секунд мое тело побывало во всех возможных пространственных положениях, словно на тренажере для космонавтов. Я просто закрыл глаза и затаил дыхание… Боль, смерть… Страшное ожидание конца… Разум плохо переваривает такие вещи, в подобные мгновения он предпочитает уйти с арены жизни, оставляя голову пустой. Только тело сжато спазмом, будто напряжение защитит его от гибели… Последний толчок рванул меня ногами вперед, и я чуть не выскользнул из ремней. Но все уже закончилось.
Тишина и неподвижность. Корабль приземлился. Акробатические этюды в койке для умалишенных оказались последним номером представления. Я засмеялся. Хорошая шутка! Представив, как выгляжу сейчас со стороны, я заржал во весь голос. Смех заставлял напрягаться, это было больно, но остановиться я не мог. Хохот душил меня… Истерика продолжалась минут пять, после чего я просто застыл и долго-долго лежал в прострации.
Иллюминатор завален какой-то дрянью — не то мусор, не то земля, черная масса, перемешанная черт знает с чем. Ни единого лучика света сквозь нее не проходило. Где сейчас корабль? Зарылся в землю? Утонул в болоте? Угодил в самую большую выгребную яму в космосе? Наплевать. В любом случае мне надо выходить. Какая разница: лететь взаперти в космосе и помереть или сидеть взаперти на неизвестной планете и помереть? Абсолютно никакой разницы. Что там меня ждет? Динозавры? Атмосфера из цианистого калия? Внутри корабля немногим лучше.
Пройдя по боковому коридору, я подошел к стене, где находился вход в корабль. Сзади меня дышал
