остановился. Она смотрела на него, слегка закинув голову. Словно чего-то ждала. Он наклонился и как-то неловко поцеловал ее.
— Виська, — прошептал он и прислушался. Она не спала, зашевелилась.
— Что?
— Ты не сердишься на меня?
— За что?
— Видишь ли… — Слова застряли в горле.
Одно дело подглядывать за парочками в кустах возле речки, а другое — впервые остаться с девушкой. Она лежала, быстро и прерывисто дыша. Разгоряченный и растерянный, он прижимался к ней. Боялся, что ничего не получится. А он так жаждал ее… Потом, после всего, он проснулся и прислушался к ее дыханию. Ему было стыдно. Что она о нем подумает? Мальчишка, который хочет казаться взрослым. А она наверняка уже кого-то имела… Несомненно, тот был более опытным. И поэтому он должен теперь об этом сказать прямо.
— Я не умел… — наконец выдавил он из себя.
— Было очень хорошо, — сказала она и придвинулась к нему ближе. В ее глазах он заметил какой-то странный блеск. Тогда он снова обнял ее… На этот раз все было хорошо. Усталые, они лежали рядом не двигаясь. Метек смотрел в потолок и думал о том, что никакие рассказы приятелей не могут передать того, что он сейчас испытал.
Вися… Раньше образ Ханки целиком заслонял ее. А Вися делала вид, что не замечает его равнодушия к ней. Слегка улыбалась при встречах. Однажды Сенк сказал Метеку:
— Стройная деваха.
— Ага, — машинально согласился Коваль, так как думал в этот момент о чем-то другом.
— Мог бы поухаживать за ней.
— Ты тоже можешь.
— Кто знает, — улыбнулся Сенк, и Метеку внезапно стало как-то неприятно.
С той поры он стал присматриваться к Висе. Иногда он думал, что ему, пожалуй, не хватит смелости заговорить с ней так, как это обычно делают ребята, приставая к девушкам. Он не замечал, что она украдкой тоже изучает его. И, наверное, не узнал бы об этом, если бы не этот вечер.
Возбужденный только что пережитым, он поцеловал ее на тропинке, совершенно не задумываясь над тем, как ока среагирует. А она прижалась к нему, и только какой-то момент рот ее был сжат, а потом он почувствовал ее нежные губы. Наконец они разжали объятия, Вися приникла головой к плечу Метека. Он осторожно взял ее за подбородок и стал искать губы. Она отклонилась от него.
— Не здесь.
— А где? — Голос у него вдруг охрип, говорил он с трудом. — Почему ты не хочешь?
— А ты зачем меня целуешь?
— Виська… Сегодня отца дома нет, я один.
Когда молчание затянулось, он подумал, что она, наверное, не пойдет, обидится… Он баялся остаться один, так как воспоминание о Борчаке было невыносимым. Сидеть целую ночь в пустой квартире… Он ни на минуту не перестанет думать о скулящем и дрожащем теле, валявшемся у ног сержанта.
— Идем. — Вися первая тронулась с места. Он шел за ней, уже ни о чем не спрашивая. Девушка шла по направлению к улице Савиньского.
— Знаешь, где живу? — спросил он удивленно.
— Да.
— Откуда?
— Тоже мне вопрос, — фыркнула она.
Правда, глупый вопрос. Связная должна знать, где искать каждого бойца. Он открыл дверь, вошел первым, завесил окна и зажег свет. Девушка стояла у порога.
— Заходи.
— Наверное, давно не прибирал? — спросила Вися. Ему стало стыдно. Действительно, в квартире было ужасно: грязные тарелки и кастрюли, брошенная как попало тряпка, крошки на столе.
— Разожги огонь, — сказала она, внезапно преобразившись. Откуда у нее появился такой уверенный тон? Он вынужден был убрать со стола, подмести пол. Вися нагрела воды, вымыла посуду, потом приготовила кофе. На ужин съели хлеб с мармеладом из свеклы и немного жареного картофеля. Метек поглядывал на девушку и чувствовал, как ему с ней хорошо. Закурил сигарету. Вися сидела на стуле и, подперев голову руками, смотрела куда-то вдаль.
— Поздно уже, — сказала она тихо.
— Ну ведь ты же никуда не пойдешь, уже давно начался комендантский час. Наверняка после нашей операции ходят усиленные патрули.
— Хочешь, чтобы осталась?
Тогда он подошел к ней и поцеловал. Так началась эта необыкновенная ночь.
А теперь он подошел к окну и отодвинул занавеску. На улице было уже светло.
— Который час?
— Около шести.
— Я должна идти.
— Вися…
— Не бойся. Скажу дома, что задержалась по службе.
— Ты часто так говорила?
— Случалось.
— С кем тогда была?
— Ни с кем.
— Не верю тебе! Ты наверняка была с кем-то!
Она стала молча одеваться. Тогда он испугался.
— Вися, слушай. Я вовсе так не думаю…
Она не отвечала. Была уже готова уходить, но он преградил ей дорогу.
— Ты не можешь так уйти.
— Я должна.
— Подожди…
— Чего ждать? Чтобы ты снова меня оскорбил?
— Я вовсе так не думал.
— Не знаю. Во всяком случае, считаешь, что если переспал с девушкой, то уже можешь говорить о ней гадости.
— Вися… Я не хотел тебя обидеть. Я люблю тебя.
— Глупости плетешь.
— Люблю тебя.
— Метек, успокойся, — она взяла его за руку и с нежностью подвела к двери, — оставь это. Тебе кажется…
— Ты убедишься.
— Подожди, ничего не говори. Ты милый парень, и пусть все так и останется. Я должна идти… Связным нельзя надолго пропадать.
Метек смотрел ей вслед, пока она не скрылась за углом. Вернулся в дом и только теперь вспомнил о работе. И никак не мог себе представить мастерскую пана Бычевского. Словно он побывал в другом мире…
На сборе, состоявшемся на следующий день после операции, Крогулец торжественно объявил:
— Командование выражает вам благодарность. — Слова прозвучали торжественно, и разговоры моментально стихли. — Все отделение капрала Мака заслужило похвалу, особенно боец Молот.
Метек встал по стойке «смирно», покраснел.
— Фрицы, — продолжал сержант, — не напали ни на один след.
На другой день город забурлил. В мастерской Бычевского только об этом и говорили. Жандармы
