Противнику придется тралить и тралить акваторию. Вспоминаю, Шишков весной потопил немецкий танкер, а летчик Большаков в тот же день пустил на дно фашистский тральщик, очищавший фарватер от мин, поставленных Шишковым и Гагиевым.
Были в полку летчики, преуспевавшие в каком-либо одном виде боевой деятельности. Скажем, в торпедной атаке отличились Шаманов и Пресняков, в бомбовых ударах — Николай Победкин и Алексей Пятков, в комбинированных торпедно-бомбовых ударах — Александр Гагиев, Алексей Скрябин, Иван Васин, Филимонов, в разведывательных полетах — Павел Сквирский. Но были еще и летчики, которых Борзов называл универсалами. К ним и относился Михаил Шишков. Начинал он летать не так блестяще, как, скажем, Иван Шаманов. В первое время он испытал ряд неудач. В двух полетах торпеда прошла мимо, в третьем, когда, казалось, вражескому кораблю уже не уйти, торпеда зарылась в ил.
Но Борзов верил в этого парня. Шишков пришел в полк, когда ему было двадцать два года. Тяжело переживал первые неудачи, но рук не опускал.
Н постепенно пришел успех. В одном полете Борзов наблюдал за действиями Шишкова. У командира полка не нашлось к нему существенных замечаний. В конце сорок третьего года в целях контроля эффективности минных постановок командование ВВС КБФ организовало воздушное разведывательное патрулирование в районе минных постановок. Около двадцати полетов совершил летчик Шишков. Разведка доложила: 7 декабря в районе Котки подорвался на минах Шишкова эскадренный миноносец, 24 декабря в районе Борго — транспорт. Так же умело и бесстрашно Шишков бомбил укрепления врага во время разгрома противника под Ленинградом.
Все это служило подготовительным этапом к дальним крейсерским полетам, к бомбо-торпедным ударам по кораблям — главной задаче летчиков Первого гвардейского. Экипаж Шишкова с Бабановым все признали удачным. Они вместе потопили семь судов противника. Кавалером четырех орденов Красного Знамени стал Шишков всего через год после первого боевого вылета. Но одно дело отвечать за экипаж или даже за звено торпедоносцев, и совсем иное командовать гвардейской эскадрильей. У пикировщиков, как правило, комэск в полете видит всех питомцев, видит, как они держатся в строю, отражают атаки истребителей, наносят удар. Командир торпедоносной эскадрильи представляет действия экипажей прежде всего по фотосвидетельству победы, а о других слагаемых крейсерского полета может лишь предполагать. Ведь действуют они часто в одиночку.
Шишков по-борзовски много работал с летным составом на земле. И когда торпедоносцы на завершающем этапе войны наносили удары группой, выяснилось, что Шишков не только хороший ученик Борзова, но и умелый учитель. Ряд побед Шишков одержал, возглавляя комбинированные группы самолетов, часть которых атаковывала торпедами, часть — бомбами с малых высот методом рикошетирования. Шишков и штурман Николай Иванов и их ведомые в марте-апреле сорок пятого потопили транспорты водоизмещением в 7 000 и 12 000 тонн и сторожевой корабль. Отличились вместе с Шишковым Васин, Гурьянов, Бударагин, Скрябин, Головчанский, Можакин, Подъячий и многие другие гвардейцы.
Блестяще осуществил Шишков комбинированную операцию в марте сорок пятого года севернее Данцига. Вот несколько строк из сообщения, которое я послал в редакцию: '…Очередной удар по немецким кораблям нанесла группа торпедоносцев-бомбардировщиков Героя Советского Союза Шишкова. Севернее Данцига летчики вступили в бой с конвоем, в состав которого входил тяжело груженный транспорт водоизмещением в 12 000 тонн. Сломив огневое противодействие боевых кораблей эскорта, авиаторы атаковали этот крупный транспорт и мощным ударом своего оружия потопили его. Точными попаданиями бомб был уничтожен также и фашистский сторожевой корабль'.
Даже сейчас, через много лет, не могу забыть морских сражений в Данцигской бухте и в заливе Фришес-Хафф. Это было в двадцатых числах марта последнего года войны. Транспорты и боевые корабли противника прикрывались десятками 'Фокке-Вульфов-190'.
Михаил Шишков и штурман Николай Иванов рвутся к транспорту, прикрытому со всех сторон сторожевыми кораблями. Транспорт водоизмещением в 7 000 тонн идет на дно. Но торпедоносец не спешит уходить после выполненной задачи. Экипаж Шишкова огневыми установками обрушивается на зенитные средства вражеских кораблей, создавая условия для удара другим самолетам эскадрильи.
Весь день продолжалась битва на море. Было. потоплено семь транспортов, два сторожевых корабля, быстроходная десантная баржа. Два поврежденных транспорта пришлось добивать. Понесли потери гитлеровцы и в воздухе. Летчики истребительных полков, которыми командовали Герои Советского Союза П. Павлов и А. Мироненко, сбили два 'Фокке-Вульфа-190' и один 'Мессершмитт-109'. Свой вклад в победу внесли и воздушные стрелки: два 'фокке-вульфа' вынуждены были прекратить атаки торпедоносцев и покинуть район боя.
Нарастало боевое напряжение. Торпедоносцы по два-три раза в день вылетали на задание. В апреле сорок пятого экипаж Шишкова потопил транспорт в 5 000 тонн. В воздухе и на море Шишков, проявлял настоящее тактическое искусство. В сложной ситуации, когда, казалось, к вражескому транспорту невозможно было подойти, Шишков находил способы. Ведомые провели один за другим отвлекающие маневры, ложные атаки. Противник среагировал на них, рассредоточивая свой огонь. По расчетам Николая Иванова, Шишков, сбросив торпеду, потопил судно. Мастерски уничтожил Шишков и транспорт водоизмещением в 12 000 тонн. Его успехи в морской войне были высоко отмечены Родиной: в мае 1945 года Михаил Федорович был награжден орденом Ушакова 2-й степени.
Десять транспортов, танкер и сторожевой корабль — вот боевой счет Шишкова в Великой Отечественной войне. Сюда следует приплюсовать и бомбовые удары, которые гвардеец нанес по укреплениям врага под Ленинградом и в дальних базах. Эскадрилья, которой Шишков командовал на завершающем этапе войны, уничтожила почти двадцать судов противника общим водоизмещением около 200 000 тонн.
Гвардеец выдержал испытание боем и славой. До 1975 года Шишков учил и воспитывал новые поколения морских летчиков, передавал им свой богатый боевой опыт. И сам продолжал совершенствоваться, стал заслуженным военным летчиком СССР.
Но это позднее, а пока шла осень тысяча девятьсот сорок четвертого года.
Счастье великое — дети
…Как-то в штаб вызвали Шишкова и Иванова.
— Получите спецзадание, — сказал Борзов. Летчик и штурман вынули карты моря.
— Карты потребуются другие, — улыбнулся Иван Иванович, — на Ленинград.
Шишков и Иванов удивленно переглянулись.
— Да, Ленинград, — повторил Борзов. — Надо перегнать в ремонт торпедоносец, подучить другой и забрать в штабе фронта материалы для полка.
Борзов многим летчикам давал краткосрочные отпуска для восстановления сил. И это задание не являлось исключением: в последнее время напряженно воевал Шишков, а Иванов трижды попадал под жестокий огонь, падал на поврежденной машине, был ранен. Борзову и самому следовало бы отдохнуть. Он похудел, нервы на пределе. К тому же в Ленинграде находилась жена. Побывать. дома за время войны довелось лишь однажды летом, Вошел тогда в квартиру, а на столе его ждала записка:
'Ваня, я на фронте, адреса нет, все время в разъезде, Скоро, возможно, буду неподалеку от твоего полка. Вырвусь обязательно. Жди. Целую крепко. Твоя Клава'. А как хотелось бы увидеться! Сейчас Клава, конечно, дома — в середине сентября пришла телеграмма: родилась дочь.
…В одно время намечался их вылет: Борзов — на топмачтовый удар, Шишков — в Ленинград. Борзов подозвал Иванова. Сказал, застегивая шлемофон:
— Николай Дмитриевич! Если можешь, забеги на минуту ко мне, навести наследницу…
— О чем речь, товарищ командир.
— Счастливого пути.
— Вам счастливого боя, — ответил Николай, убирая ' планшет адрес Клавдии Николаевны.
Борзова любили летчики и за его судвбу беспокоились больше, чем за свою жизнь. Однажды с Иваном Ивановичем произошел такой случай. Встречая возвращавшиеся из далекого рейда торпедоносцы,
