Кто же звонит во время кормления? Однако телефон не умолкал, и Кейт, чертыхаясь про себя, взяла трубку.
— Кейт! — прозвенел взволнованный голос Элламарии. — Ты почему не подходишь? Я тебе весь день названиваю!
— Я выходила по делам, — соврала Кейт.
— Ну ладно, главное, я тебя застала. Как ты?
— Прекрасно.
— Что-то не похоже, — недоверчиво сказала Элламария. — Ты уверена, что у тебя все нормально? Может, мне приехать? Мне прислали фотографии из Шотландии. Ты там прехорошенькая получилась!
— Нет, нет, — поспешно ответила Кейт. — У меня все в порядке.
— Ты уверена, что справишься одна? — озабоченно спросила Элламария. — Какой-то у тебя странный голос.
— Странный? Нет, я просто чуть-чуть задумалась.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
Немного помолчав, Элламария сказала:
— Ник про тебя спрашивал.
— Да?
— Интересовался, как у тебя дела.
— Передай ему, что все замечательно. Что лучше и быть не может.
— Он все ждет, когда ты ему позвонишь.
— Мне было очень некогда. Вот освобожусь немного и непременно позвоню.
Соска выпала, и ребенок захныкал.
— Ой, извини, я не могу больше разговаривать.
— Что это был за шум?
— Какой шум?
— Не знаю. А ты ничего не слышала?
— Нет, — отрезала Кент. — Извини, мне пора. — И повесила трубку.
Внезапное завершение разговора испугало Элламарию, и она несколько секунд озабоченно смотрела на трубку, прежде чем положить ее на место.
— Ну как она? — осведомился Боб, выходя из ванной.
— Сама не пойму, — призналась Элламария. — Странная какая-то. Рассеянная.
— Странная? — переспросил Боб.
— Ну да, — пожала плечами Элламария. — Будто она не одна. Может, еще раз позвонить ей?
— Я убежден, что ты напрасно волнуешься. Она уже пришла в себя.
— Да, возможно, — протянула Элламария, но по-прежнему казалась озабоченной.
— А когда придет Ник?
В дверь постучали.
— Это как раз он, — сказала Элламария. — Легок на помине.
И пошла открывать.
— Я вижу, твой поклонник по-прежнему щедр, — усмехнулся Ник, обводя взглядом заставленную цветами комнату.
— Как на похоронах, — пожаловался Боб. — Хоть бы у этого типа наконец перевелись деньги или иссякла страсть, а то я уже больше не могу. Ей-ей, чувствую себя покойником в гробу.
— Он просто ревнует, — засмеялась Элламария. — Я же тебе говорила. Боб, тоже дари мне цветы. Я не обижусь.
Все трое принялись оживленно обсуждать предстоящие съемки «Тристана и Изольды», и время пролетело незаметно. Вдруг Ник спохватился, что Боб и Элламария наверняка хотели бы побыть вдвоем, и, сославшись на неотложные дела, со смущенным видом поднялся.
— Вечером увидимся, — сказал он прощаясь. — Только один вопрос напоследок. Как Кейт? Как вы съездили?
Элламария опустила глаза.
— Что-то не так? — взволнованно спросил Ник.
— Сама не знаю. В воскресенье, когда мы вернулись, все было хорошо, но вот недавно, когда я звонила, она показалась мне какой-то странной. Пожалуй, я еще раз позвоню ей.
— Передай от меня привет.
— Хорошо. Послушай, я знаю, что ты откажешься, но, может, ты все-таки сам ей позвонишь? Я уверена, что это ей будет приятно. Да и встряхнуться ей немного не помещает.
Ник пожал плечами:
— Не уверен. Ладно, посмотрим.
Глава 22
Ник выехал на Кингз-роуд и влился в поток автомобилей. Проезжая мимо Невил-стрит, он неожиданно для себя включил сигнал левого поворота и свернул на нес.
Остановив машину перед большим домом, на втором этаже которого жила Кейт, он посмотрел на ее окна. Тихо, ни малейших признаков жизни.
Нажимая кнопку звонка, он нервничал, как школьник перед первым свиданием. Он сам терпеть не мог незваных гостей и поэтому уже был готов повернуться, чтобы уйти, когда из домофона послышался голос Кейт:
— Да, кто это?
— Ник, — сказал он. — Николае Гоу.
— О, Ник. Что вас сюда привело?
— Я проезжал мимо и подумал, не заглянуть ли к вам на минутку. Узнать, как ваши дела.
— У меня все хорошо, — сказала она, и домофон отключился.
Странно, подумал Ник. Такая грубость отнюдь не в характере Кент. Он ломал голову, не позвонить ли еще, когда дверь подъезда открылась и из нее вышел какой-то мужчина. Он кивнул Нику, а тот, кивнув в ответ, придержал дверь, не дав ей закрыться, и, не долго думая, вошел в подъезд.
С колотящимся сердцем он поднялся по ступенькам, но у квартиры Кейт остановился в нерешительности. А вдруг она не хочет его видеть? Но се голос звучал так странно, да и Элламария явно была встревожена. Что ж, попытка не пытка.
Он громко постучал в дверь и прислушался. Тишина.
Он постучал снова. Опять ни гугу. Но ведь он точно знал, что Кейт дома. Значит, она не хочет его видеть. Ник уже повернулся было, чтобы уйти, но что-то подтолкнуло его попытать счастья в последний раз.
Вновь ничего не услышав, он приложил ухо к двери.
Изнутри не доносилось ни звука.
— Кейт! — позвал он. — Кейт!
И вдруг дверь резко распахнулась и он увидел Кейт.
Было видно, что она раздражена и не намерена впустить его.
— В чем дело?
— Видите ли, — замялся Ник. — Я просто проезжал мимо, вот и подумал, не заскочить ли.
— Понимаю, — сказала Кейт. — Но, — она развела руками, — я сейчас занята.
— Извините, — с сокрушенным видом произнес Ник. — Я понимаю, что должен был позвонить.
— Ничего страшного, — улыбнулась Кейт. — Спасибо, что зашли.
— Ну что ж, я пойду, — вздохнул Ник. — Надеюсь, мы скоро увидимся.
— Да, — кивнула Кейт. — До свидания.
Раздосадованный, он повернулся, чтобы уйти, но вдруг явственно расслышал плач ребенка. В первое мгновение он подумал, что плач доносится сверху, но затем понял, что ошибается. Его подозрения подтвердило и внезапно побелевшее лицо Кейт, которая поспешно попыталась захлопнуть дверь. Ник машинально всунул ногу между дверью и косяком. Лицо Кейт исказилось.
