творится.
Закрыв глаза, Дженнин присела на край кровати. Да, Вики, безусловно, догадалась. Она ведь о чем-то спросила ее перед уходом. Намекнула, А вдруг заметила этого дикаря в постели?
Несмотря на теплый вечер, Дженнин била зябкая дрожь.
Одно дело, что Вики знала про миссис Грин, но совсем другое, если она своими глазами видела ее жертву. Что она могла подумать? Теперь Вики вправе порвать с ней навсегда. Кто в здравом уме станет дружить с такой извращенкой?
И, ненавидя себя, Дженнин бросилась на кровать, рыдая и скрежеща зубами от ярости. Она и сама больше не хотела видеть Вики. Она возненавидела подругу за то, что та проникла в ее тайну.
— Ник! — закричала Кейт в телефонную трубку. — Наконец-то! Я тебе весь день звоню. Куда ты пропал?
— Я был у Адриана Коули, постановщика «Корнуоллской королевы».
— Ах да! Ну и как?
— Все прекрасно. Похоже, что через пару недель нам придется слетать в Нью-Йорк. Адриан нашел там спонсора и почему-то хочет взять меня с собой. Наверное, потому, что Боб сейчас связан по рукам и ногам.
— И на сколько вы улетаете?
— Ненадолго. На недельку. Самое большее на две.
— Это надолго, — вздохнула Кейт.
— Ты хочешь сказать, что будешь без меня скучать? — засмеялся Ник.
— Не напрашивайся на комплименты, — осадила его Кейт. — Между прочим, я звонила насчет завтрашнего дня.
— В каком смысле?
— Мы же собирались съездить в Кливден. Ты что, забыл?
— Ах да…
— Так вот, я, к сожалению, не могу.
— Вот как? А в чем дело?
— Папочка обижается, — со вздохом сказала Кейт. — Я уже две недели его не навещала, так что, боюсь, завтра мне придется поехать к нему.
— Понятно. А как насчет сегодняшнего дня?
— Я состряпаю твое любимое блюдо. Сардинки на тостах.
— Сардинки на тостах! — вскричал актер. — Да я их на дух не выношу!
— Шучу, — захихикала Кейт. — Нет, я готовлю тебе сюрприз.
— Вина принести?
— Бочку.
— А ты не напьешься? — подозрительно осведомился Ник. — А то что мне потом с тобой делать?
— Не бойся! — прыснула Кейт. — Так во сколько тебя ждать?
— Половина восьмого устроит?
— Вполне. Тогда до вечера. И, Ник…
— Что?
— Ты очень огорчен из-за папы?
— Страшно.
— Правда? — упавшим голосом спросила Кейт.
— Да. Я всю неделю жил ожиданием этой поездки.
— Знаешь, я хотела спросить… А ты не мог бы вырваться в пятницу? А я тогда позвоню и спрошу… Иду, миссис Адаме! — выкрикнула она, отвечая на стук в дверь. — Как, согласен?
— Я должен свериться с расписанием своих дел, — шутливо ответил Ник. — Ладно, до вечера.
И повесил трубку.
На душе у Ника скребли кошки. Опять ее отец вмешивается. Не раз и не два он порывался поговорить с Кейт о ее странных отношениях с отцом, но всякий раз она уходила от ответа, быстро сворачивая разговор или переводя его на другую тему.
И все-таки нужно попытаться. Войдя в ванную своей холостяцкой квартирки в Холланд-парке, Ник включил свет и задорно подмигнул своему отражению в настенном зеркале. Да, похоже, время уже пришло. Интересно, что она скажет на сей раз. И он снова улыбнулся.
— Послушай, Элламария, мы уже трижды прочесали всю Бонд-стрит, а теперь ты затащила меня на Найтсбридж.
Если тебе так уж необходимо обручальное кольцо, то неужели нельзя выбрать что-нибудь попроще? — спросил Боб;
— Ах, так ты заметил?
— Еще бы, ведь мы останавливались перед каждой ювелирной лавкой. Только слепой не заметил бы.
— Ну так что? Мы купим кольцо?
Боб остановился и посмотрел на нее.
— Ну пожалуйста!
Боб отвел ее в сторону, чтобы не мешать другим прохожим. Элламария посмотрела на него, и ее сердце упало.
Его глаза больше не сияли. Она поняла: он откажется.
— А не кажется ли тебе, что это несколько преждевременно? — спросил Боб. Обняв Элламарию за плечи, он снова увлек ее за собой. — Я ведь еще не поговорил с женой.
— Но ведь в этот уик-энд ты ей скажешь, — напомнила Элламария. — Да и кольцо, возможно, придется немного подправить, а это займет время.
— Ну ладно, — сжалился Боб. — Раз уж тебе так хочется, то я согласен. Ты хоть присмотрела что- нибудь подходящее?
— О, Боб! — радостно вскричала Элламария, обнимая его. Они остановились прямо в толпе. — Он только что предложил мне руку и сердце! — пояснила Элламария высокому мужчине в котелке, едва не налетевшему на них.
Котелок улыбнулся и прошествовал дальше. Боб смущенно покачал головой.
— Не так громко, прошу тебя, — прошептал он.
— Но я хочу, чтобы все знали, — пропела Элламария, едва не приплясывая. — Все на свете!
— Подожди до понедельника. Если меня узнают, то слухи просочатся в прессу, а я не хочу, чтобы моя жена впервые прочитала об этом в газете.
Элламария вздохнула:
— Что ж, ты прав. А как же тогда продавцы в ювелирном магазине? Они ведь тоже могут тебя узнать.
— Вот именно, — сказал Боб. — Сама понимаешь — лучше отложить покупку на, следующую неделю. Как считаешь?
Элламария замялась.
— Ведь так будет лучше, — настаивал Боб.
— Но ты обещаешь? — В голосе Элламарии послышалась мольба. — На следующей неделе — это точно?
— Обещаю, — кивнул Боб. — Давай теперь заглянем в «Хэрродз» — и домой.
Боб даже не пытался придумать, что сказать Линде. Как всегда, он откладывал неприятные мысли напоследок, но все же его сердце заранее сжималось — Линда не заслужила той боли, которую он собирался ей причинить.
Мэттью пересек гостиную и налил себе виски. Дженнин, стоя в дверях, следила за ним.
— Ну что? — спросил он, бесцеремонно разваливаясь на диване со стаканом в руке. — Как там твой пилотный выпуск?
Глаза Дженнин непроизвольно сузились, а Мэттью расхохотался.
— Откуда ты знаешь? — спросила она.
