сумку Малькольма, она вдруг поняла, что та тоже «уменьшилась» в размерах. Последний раз она видела Малькольма и Саладина мальчишками, носившими вещи, изготовленные для взрослых. Теперь они выросли и по-прежнему носили древние символы своих предков.
— Добро пожаловать, — Саладин закашлялся и вопросительно посмотрел на Малькольма.
— Да, разумеется, добро пожаловать, — уверенно поддержал друга Малькольм. — Помимо всего прочего, леди Элпин еще и наша экономка.
Саладин с опаской взглянул на Малькольма. Тот не сводил глаз с его сумки.
Элпин почувствовала себя чужой здесь, и ощущение было не из приятных. Закрыв расчетную книгу, она встала и принялась убирать на столе.
— Мы долго не виделись, Саладин, — произнесла она первые пришедшие на ум слова.
Малькольм пригласил друга в комнату и протянул руку. Саладин вздохнул и неохотно — по крайней мере, так показалось Элпин — передал ему кожаный мешок.
— Дурные вести, господин. Малькольм немедленно сунул руку в сумку. Мавр смотрел на Элпин. Сложив ладони, он коснулся ими лба и поклонился.
— Прошло много лет, леди. Да благословит вас пророк.
Она пробормотала слова благодарности, не спуская глаз с Малькольма, который вынул из сумки пачку писем и теперь хмурился. Она задумалась над тем, что за плохие вести он получил и от кого. Возможно, от женщины, решила Элпин. Если так, ей повезло.
Надеясь задеть его самолюбие, она произнесла:
— Ну-ну, лорд Малькольм… «Что такого в этих бумажках, что вы так побледнели?»
Он напрягся и посмотрел на нее. В темно-карих глазах светилось осуждение.
— Насколько я помню, когда ты уезжала отсюда на Барбадос, ты не могла прочитать даже странички в букваре. Теперь же ты вовсю цитируешь Шекспира и саги о предателях. Интересно, с чего тебе пришел на ум именно «Генрих Пятый»?
Она считала эту цитату подходящей, а кроме того, хотела показать ему, что за эти годы получила неплохое образование. Ее озадачило, что он заговорил о предательстве.
Чтобы скрыть свое замешательство, она притворилась обиженной.
— Я хотела поразить тебя, но ты меня раскусил. Что же теперь делать?
Он смягчился, но ненамного. В его словах звучала угроза.
— «Предлагаю тебе воззвать к Богу, дабы он дал тебе терпение и раскаяние во всех твоих грехах».
В детстве он тоже любил цитировать классиков, но теперь цитаты в его устах звучали зло. Элпин прижала к груди гроссбух.
— Что же мне придется вытерпеть?
Он долго изучал ее лицо, а затем ухмыльнулся:
— Что же еще? Наши занятия, конечно. Оскорбившись, Элпин пошла к выходу.
— Не желаете ли прохладительных напитков?
— Да. Мне пиво, а моему другу-мусульманину — апельсиновый сок. Фрукты лежат в погребе, — взглянув на Саладина, Малькольм добавил: — Пожалуйста, попроси, чтобы Иланна прислуживала нам.
Выходя, Элпин услышала, как Саладин спросил:
— А кто такая Иланна?
Закрывая за Элпин дверь, Малькольм ответил:
— Сюрприз, мой дорогой Саладин. Сюрприз.
Элпин сочла нужным ввести Иланну в курс дела, чтобы та не пострадала по собственному неведению. Взяв апельсины, она отвела Иланну в сторонку и рассказала ей о Саладине.
Бывшая рабыня выглядела так же, как в тот день, когда Элпин вручила ей вольную. Ее врожденная величественность уступила место детскому восторгу.
— Так он африканец?
Дора прекратила разминать ягоды и придвинулись ближе. Элпин затащила Иланну в кладовку. Там пахло базиликом и солониной.
— Он только наполовину африканец, — пояснила Элпин. — Его отец был мавр, а мать — испанская дворянка.
Иланна никак не могла отойти.
— А как же он попал сюда?
— Еще детьми он и его брат-близнец Сальвадор работали переписчиками у мачехи Малькольма, леди Мириам.
Ущипнув себя за нижнюю губу, Иланна уточнила:
— Его мачеха — дипломат?
Элпин переложила апельсины в другую руку.
— Да.
— Давай-ка их сюда, пока ты не уронила, — Иланна приподняла край передника, и Элпин опустила туда фрукты.
— А сколько Саладину лет?
— Когда я уехала на Барбадос, ему было лет двенадцать-тринадцать. Значит, теперь ему тридцать два или тридцать три.
— Он красив?
— Впечатляет. Я бы сказала, что он великолепен.
— Хм-м, — Иланна о чем-то задумалась. — Должно быть, этот мавр беден — иначе у него был бы гарем.
Элпин удивилась:
— Почем тебе знать, есть ли у него женщины?
Иланна посмотрела на нее с чувством собственного превосходства.
— Здешние служанки очень быстро рассказали тебе про эту девчонку Эмили и ее солдата. Спорим, что у них не хватило бы сил держать сплетни при себе даже под угрозой тюрьмы.
— А про Саладина тебе ничего не рассказали?
— Я не спрашивала, — Иланна ударила себя в грудь. — Африканская принцесса узнает все, подслушивая и подсматривая.
Элпин засмеялась:
— Когда закончишь прислуживать им, приготовь приворотное зелье. И обязательно расскажи мне, как тебе понравится Саладин.
Рассказывать не пришлось. Как только Иланна вошла в кабинет Малькольма и увидела Саладина, на ее лице отразилась целая гамма чувств. Удивление быстро сменилось живейшим интересом. Интерес усилился, когда Саладина поднес к губам кружку. Его угольно-черные глаза при этом не отрывались от Иланны, и чем дольше он смотрел на нее, тем больше пил. Когда Саладин поставил на стол пустую кружку, в его глазах ясно читалась жажда, которую не утолит ни один напиток.
— Еще? — спросила Иланна, взяв кувшин. Он оглядел ее с головы до ног, уделив особое внимание шее и рукам.
— Да, конечно.
— Видать, вам очень хочется пить, — тихо прошептала Иланна, наполняя его кружку.
— А ты — интересный сюрприз. Как ты попала сюда?
Призывно взглянув на него, она заявила:
— На вонючем и медленно плывущем корабле, ваше величество.
Его глаза заискрились весельем.
— Я не король.
Иланна подмигнула Элпин.
— Зато вы очень величественно выглядите.
— Неужели? — переспросил Саладин. Она кивнула, доказав, что старухи рабыни на плантации «Рай» не зря называли ее кокеткой.
— Готова поспорить.
— Да… Ну, ладно, — он прокашлялся. — Ты родилась на Барбадосе?
