Лоувелл рассмеялся и поднял рюмку в знак приветствия.
— А, вижу, к чему вы клоните, мистер Кентрелл. Не беспокойтесь, виски нормальное — и куда лучше, чем то, что Сэм подает всем прочим.
Он выпил и налил себе еще.
— У меня к вам было два вопроса. Немного найдется людей, которые смогли бы так чисто уложить Малыша и Хлыста. Я хотел бы знать, кто учил вас драться?
— Младший брат и еще полдюжины тертых морских волков. — Леви пригубил янтарный напиток и улыбнулся: — Да, разница существенная.
— Так вы моряк?
— Был им одно время. Вы говорили, что у вас ко мне два вопроса. Какой второй?
— Такой человек, как вы, мог бы мне очень пригодиться, — сказал Лоувелл.
— У меня уже есть работа.
— Это у Чендлеров, что ли? — Герман Лоувелл пренебрежительно махнул рукой. — Я буду платить вам вдвое больше, и работа будет для вас привычная: вам придется ухаживать за скотом, а не землю пахать.
— А откуда вы знаете, что я не привык пахать землю?
Герман Лоувелл хмыкнул:
— Не тот вы человек. Мне как-то трудно представить вас за плугом.
— Может, вы и правы, — сказал Леви с осторожной улыбкой. — Но я все-таки хочу пока остаться при этом деле.
— А нельзя ли спросить, почему?
— Отчего же нельзя? Мне никогда не приходилось заниматься этим, вот я и решил попробовать. Может, со временем и своей фермой обзаведусь, кто знает.
Лоувелл поразмыслил, потом покачал головой.
— Да нет. Вы явно большую часть жизни провели в седле. От такой жизни отвыкать трудно. Как вам вообще пришло в голову заняться земледелием?
— У меня было туго с деньгами, а Сайрес Чендлер предложил мне работу, — пожал плечами Леви. — Я обещал остаться как минимум до конца весенней страды.
— А с чего это вдруг бродяга предпочитает работать на захудалого фермера?
— Во-первых, я человек слова. Во-вторых, с тех пор как мне случилось два раза «побеседовать» с вашими людьми, меня что-то не тянет к вашему хозяйству.
— Очень странно, — сказал Лоувелл. — Вы ведь понимаете, что человек в моем положении не может позволить себе быть слишком разборчивым. Я плачу своим людям за то, чтобы они глядели в оба и заботились о моем имуществе.
Леви вспомнил, что Бак с Малышом собирались сделать с Никки, и судорожно стиснул рюмку.
— Благодарю за предложение, но я думаю, что все же останусь у Чендлеров.
— В наше время копаться в земле не так уж безопасно, знаете ли, — голос Лоувелла звучал почти угрожающе.
— Что ж, рискнем!
— В этом году нам грозит засуха. Может дойти до драки, и тому, кто окажется слабее, похоже, не поздоровится.
— Будем иметь в виду.
Леви осушил рюмку и встал.
— Ну, мне пора домой. Спасибо за угощение, мистер Лоувелл.
— Вы уверены, что не передумаете?
— Боюсь, что нет.
— Что ж, в любом случае мое предложение остается в силе.
— Я запомню это. — Леви надел шляпу. — Спокойной ночи.
Леви Кентрелл вышел, а Герман Лоувелл еще долго сидел, задумчиво глядя в рюмку.
— А куда это подевался Леви? — спросил Сайрес, глядя, как его дочь собирает на стол. — Обычно к этому часу он давно уже на ногах.
Никки, наверно, в десятый раз взглянула на дверь и пожала плечами с деланной небрежностью.
— Кто его знает. Вечером он уехал в город. Может, решил там и заночевать.
В душе она была отнюдь не так спокойна. На Леви вдруг что-то нашло, и у Никки душа была не на месте. Вечером она не могла уснуть. Уже поздней ночью Никки пробралась в сарай. Все его вещи на месте, не хватает только седла и кобылы. Значит, он собирался вернуться. Но где же его носит?
Через несколько минут дверь распахнулась. У Никки подпрыгнуло сердце — но это был всего лишь Питер. Никки сама изумилась нахлынувшему на нее разочарованию. Да что же такое с ней происходит?
— Питер, ты Леви не видел? — спросил Сайрес.
Питер ухмыльнулся и кивнул. Он ухватился за живот и за голову и изобразил на лице величайшее страдание.
— Он что, болен? — испугалась Никки. — Может, мне пойти посмотреть…
Но она не успела договорить, как Питер сделал вид, что держит в руке стакан, опрокинул в себя его содержимое и еще раз ухмыльнулся.
— А, перебрал Сэмова виски? — хмыкнул Сайрес.
Питер кивнул и энергично набросился на завтрак. Он уже доедал свои оладьи, когда наконец появился Леви.
— Что-то вы сегодня неважно выглядите, — весело заметил Сайрес.
— Как бы плохо я ни выглядел, чувствую я себя гораздо хуже, — со вздохом сообщил Леви, усевшись на свое место. — Та гадость, которую Сэм выдает за виски, больше похожа на керосин.
— Похоже, нынче ночью вам довелось сражаться не только с бутылкой, — сказал Сайрес. — У вас такой вид, словно вас об стенку колотили!
Леви потрогал распухшую губу.
— Мы малость не сошлись во мнениях. Но я их переубедил.
— Их?
— Ага. Двое пьяных ковбоев нарывались на драку. Лучше б они полезли к кому другому.
Никки брякнула перед ним чашку кофе.
— Ты опоздал к завтраку!
Леви вздрогнул, поднял на нее глаза и попытался улыбнуться.
— Я знаю. Но сегодня я все равно не смогу отдать должное твоей стряпне.
— Надеюсь, ты не думаешь, что с тобой станут нянчиться оттого, что ты с похмелья! Тебе платят не за то, чтоб ты по ночам пьянствовал и дрался в салуне.
Она сердито вернулась к плите.
— Что это с ней? — тихо спросил Леви.
Глаза Питера весело блеснули. «Женщины!» — ответил он и закатил глаза, повторяя вчерашний жест Леви.
Леви улыбнулся. «Ты прав!» Он снова взглянул на Никки и принялся за свой кофе. Почему-то оттого, что она злится, ему было гораздо хуже, чем от похмелья.
9
Через несколько часов, когда они отправились в город, Леви уже полегчало. Но когда дилижанс наконец прибыл, Эмили Паттерсон в нем не оказалось.
— Вы уверены, что это все пассажиры? — спросил Леви, стараясь не замечать, что от кучера разит перегаром.
— Ага. Мы ж только что приехали, потерять еще никого не успели.
