Улыбка исчезла с лица Минны. Она поджала губы.
– Я знаю, – огрызнулась она. – В тот день, когда Дейк возвратился домой, я решила, что Берк умрет.
– По твоему приказу убили твоего собственного жениха?! – Обожая Дейка, Кара представить себе не могла такого.
Минна покачала головой:
– Конечно, нет. Я сама убила его.
Кара не могла этого вынести. Она поежилась. Минна не только не испытывала угрызений совести, но казалась более удивленной, чем обеспокоенной. С отсутствующим взглядом она дотронулась свободной рукой до камеи, и погладила драгоценность, которая когда-то принадлежала матери Дейка.
– Берк уже был лишь призраком, помешанным на мести. Его интересовал только Ку-Клукс-Клан, собрания Клана и мысли о том, как бы нанести янки побольше неприятностей. Он даже не пожелал использовать те деньги, которые его отец спрятал от Конфедерации.
– Но ты же любила его ...
– Да к черту все это! Все, что я люблю, – это Риверглен. Он мой больше, чем чей-либо еще. Теодора Рид была мне ближе, чем моя родная мать. Она понимала меня, знала, что мне нужно и что я хотела от жизни. До самой смерти она дарила мне чудесные вещи, каких не могли подарить мне мои родители. Здесь не считали каждого пенни, не носили самодельной и штопаной одежды – во всяком случае, до войны. Когда война началась, а вместе с ней – грабежи и пожары, я перебралась сюда, чтобы сохранить плантацию для Берка. А в одну ночь мои родители очень кстати погибли от пожара, который разжег, – тут она мило улыбнулась, – один повстанец.
Кара напрягла все силы, готовясь задержать Минну, если та попытается убежать. В помещении было тихо, как в склепе, когда Минна сделала свое ужасное признание. Про себя Кара подсчитала количество ступеней, которые надо преодолеть, чтобы схватить Минну, но тут ее взгляд упал на дуло пистолета. Теперь она поняла, почему оружие показалось ей знакомым: она видела его раньше. Это был пистолет Дейка с перламутровой рукояткой.
Этим самым пистолетом Минна хладнокровно убила Берка.
– И неужели ты думаешь, что после всего, что я сделала для Риверглена, я позволю белой швали – работнице на ферме – стать хозяйкой этих мест?!
Кара похолодела.
– Это ты положила орехи на лестницу?
– Конечно, дорогая Кара.
– Тебе не убежать отсюда. – Кара сжала ладонями свою шерстяную юбку.
Минна вновь улыбнулась.
– Думаю, я смогу убежать. Особенно, если учесть, что это не я, а Элайджа тебя убьет.
– Но его здесь нет.
– Да, но я укажу на этого черного, и ты, черт возьми, догадываешься, кому поверят. Посмотри, как все отнеслись к моему заявлению, что я спала с Дейком в его первую ночь дома.
– Ты не спала с ним.
– Да неужели? Ты еще более наивна, чем я думала.
«Будь осторожна, – подумала Кара, – не позволяй ей злить себя и не теряй контроль над собой».
– Это будет также просто, как отобрать конфетку у ребенка, которого ты сюда привезла. Я застрелю тебя, оставлю пистолет рядом, испачкаю платье кровью и разорву его впереди. А когда с воплями вернусь домой и расскажу, как Элайджа убил тебя, бедняжку, напал на меня, в этом штате не останется ни уголка, где этот чернокожий сможет спрятаться.
Кара чуть отступила назад и твердо встала на обе ноги.
Это не осталось незамеченным.
– Не вздумай выкинуть чего-нибудь. – Брови идеальной формы соблазнительно приподнялись. – Тебе со мной не справиться. Никому не справиться.
– Стоит ли, Минна? Сколько людей ты убьешь, Минна, чтобы заполучить Риверглен? А как насчет Дейка? Что, если оп на тебе не женится?
Минна пожала плечами.
– Убью столько, сколько надо. Дикий табак можно заваривать, как чай. Если некоторое время поить человека этим напитком, его или разобьет паралич, или он умрет. Таким образом, я избавилась от папаши Рида, пока Берк был на войне.
Она еще раз махнула пистолетом.
– Иди к лестнице! – приказала Минна.
– Нет.
Кара не двинулась с места.
Дейк любит ее. Она нужна·Клею. Ей было для чего жить.
Минна шагнула вперед: расстояние между ними сократилось. Дуло пистолета все еще было направлено в сердце Кары. Минна была так близко, что нечего даже думать о том, чтобы убежать.
