– Не бейте меня, – заныл он.
– На этот счет можешь не бояться, – проворчал Лейн.
Он потащил старика, который был много меньше его ростом, по тротуару и ввел в салун. При виде их негустая толпа утренних посетителей тут же расступилась, и Лейн, по-прежнему держа пьяницу за воротник, поволок его к столику в глубине салуна.
– Хочу извиниться перед тобой, старина, – сказал он достаточно громко, чтобы его было слышно за соседними столами.
Худощавая симпатичная барменша, которая подходила к нему в День независимости, проводила их к столику у задней стены. Усадив старика на стул, Лейн обратился к девушке:
– Два виски, и побыстрее.
Быстро окинув взглядом комнату, Лейн сел на стул рядом с лысым и придвинулся к нему поближе, не обращая внимания на вонь, исходящую от его пропахшего виски костюма.
– Как вы меня разыскали? – спросил Лейн, поглядывая в то же время на нового посетителя, идущего к стойке.
Бойд Джонсон улыбнулся, показав парочку нарочно зачерненных зубов под густыми серыми усами, неровно окрашенными хной. Он втянул голову в плечи, потом поставил локти на стол и пробормотал, уставясь на лужицу перед собой:
– Ты же знаешь, я неплохой работник.
– От вас здорово воняет.
– А ты не очень хорошо выглядишь, Кэссиди. Чем-то озабочен?
– Не более, чем всегда – но на этот раз из-за женщины, – признался Лейн неохотно.
Никому, кроме своего наставника, он не открыл бы, почему у него такое мрачное настроение.
– Вот уж не думал, что ты можешь впутаться в такое.
– Люби их и бросай, вот это по-моему. – И Лейн улыбнулся собственной шутке, потому что он редко имел дело с женщинами. Потом принял более небрежную позу – ссутулился, вытянув перед собой и скрестив длинные ноги, и погрузился в созерцание пыльных носков своих черных сапог.
– У тебя такой вид, словно на этот раз ты в это не веришь, – заметил Бойд.
– Ну, так что же? – спросил Лейн, меняя тему разговора. – Как, вы говорите, вы меня нашли?
– Я и не искал. У нас здесь есть агент.
– В Ласт Чансе?
Бойд обвел глазами помещение как бы рассеянным взглядом, но он, как и Лейн, был насторожен и бдителен. Подошла худощавая девушка с волосами цвета воронова крыла, неся два стакана виски на грязном подносе.
– Бывает, человек не замечает того, что у него под носом, – отозвался Бойд, ловко выплескивая большую часть виски из своего стакана, прежде чем поднести его к губам.
Лейн, проследив за его взглядом, взглянул на брюнетку и попытался вспомнить, не сказала ли она ему, как ее зовут, когда пыталась навязаться ему в День независимости. Девушка подмигнула ему, сунула поднос под мышку и удалилась, не спрашивая платы.
– Это она?
Бойд кивнул.
– Эрлин – один из наших лучших агентов на местах.
– Будь я проклят!
– Может, и будешь. А теперь, хотя у меня и есть кое-какие догадки на этот счет, не объяснишь ли ты мне, что ты здесь делаешь?
– Долгожданное возвращение домой, – едко ответил Лейн. – Я вырос в этих местах. – Он отогнал отвратительные воспоминания, которые непрошено всплывали на поверхность всякий раз, когда он думал о своей молодости. – Решил вот – дай-ка съезжу погляжу, как идут дела в наших краях. Не обнаружу ли я чего-нибудь такого, что может навести на след Джентльмента-Грабителя.
– Ты отстранен от работы.
– Без сохранения содержания. Можете не напоминать мне об этом. Пришлось залезть в свои сбережения.
– Иногда вас, мальчишек, только так и можно чему-то научить.
Лейн допил виски.
– Наука далась мне нелегко.
Бойд, поразмыслив, посмотрел Лейну в глаза. Взгляд Бойда уже не казался хмельным, и в нем появилось сочувствие.
– Я знаю, ты не думал, что засада в Тулсе так нехорошо кончится, но она кончилась нехорошо, и именно из-за твоей импульсивности, Лейн, погиб невинный человек.
Лейну стало тошно. Он-то считал, что двое были ранены, и не больше того.
– Кто из них умер?
– Старик.
