Лейн сдвинул шляпу на затылок и откинулся на спинку стула. Он помолчал какое-то время, потом, переждав, пока один из барменов, направляющийся к двери в заднее помещение салуна, пройдет мимо, сказал:
– Мне нестерпимо это слышать, но учитывая все обстоятельства, я просто не знаю, мог ли я вести себя иначе.
– Это твои проблемы, Лейн. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что значит владеть собой. Импульсивность и работа детектива – вещи несовместимые.
Черт побери, вчера вечером Лейн прекрасно владел собой. Если бы это было не так, одно повлекло за собой другое, и он заставил бы Рейчел отдаться ему прямо на диване гостиной.
– Ездил повидаться с дядей? – спросил Бойд, оторвав его от мрачных мыслей и давая ему понять, что он прекрасно осведомлен о причинах его приезда в Монтану.
– Если вы знаете, зачем я сюда приехал, почему вы заставили меня все это вам пересказывать?
– Мы знаем о тебе все, что можно знать, Лейн. Кажется, я говорил тебе об этом много лет назад.
– Я не виделся с Чейзом, – признался, наконец, Лейн. – Он с семьей поехал в Калифорнию.
– Какое совпадение. Вчера вечером Грабитель напал на «Бермингтоун Лайн» где-то между Чайенной и Хеленой. Охранники рассказывают, что он был одет кондуктором, прошел прямо в вагон, везший жалование, напал на охранника этого вагона, заткнул ему рот кляпом и привязал к ручке сейфа. И прошел обратно прямо у них под носом. У него хватило времени переодеться, смешаться с пассажирами и сойти с поезда, прежде чем они узнали, что случилось. В Денвере мы просмотрели тюремные досье и пришли к выводу, что это твой дядюшка. – И Бойд тяжело осел на своем стуле.
Лейн вертел стакан в руках, внутренности у него свело.
– Я знаю. Я читал эти донесения и потому решил приехать сюда.
– В Денвере зародилось еще одно подозрение. Ничего определенного пока. Ты знаешь Роберта Маккенна?
– Я знаю, кто это.
– Поскольку ты
Бойд оглянулся, чтобы убедиться, что никто их не слышит, и глотнул виски.
– Ты арестуешь своего дядю, если окажется, что он виновен?
Лейн помолчал. Вздохнул. Его взгляд упал на луч света, проникший в комнату через фрамугу над вертящейся дверью.
– Он не виновен.
– А если?
– Я сделаю свое дело.
– Поддерживай связь с Эрлин. В этом городе она привлекает гораздо меньше внимания, чем ты.
Оба они замечали любопытные взгляды, которые посетители бросали на Лейна.
– Так что, я занимаюсь этим делом?
Бойд улыбнулся:
– Как я уже сказал, неофициально.
– Что это значит?
– Это значит, что пока ты здесь, ты можешь узнавать все, что сумеешь. Если твой дядя виновен, ты убедишь его, что для него будет лучше явиться с повинной. Я вернусь в Денвер и постараюсь добиться, чтобы тебя восстановили на работе, но ты помни – пока я этого не добьюсь, твоя работа не санкционирована Пинкертонами. Мы не будем нести ответственности ни за тебя, ни за твои действия. Ты будешь сам по себе.
Выпрямившись, Лейн потер ладонью лоб и опять надвинул шляпу.
– Мы оба потеряем работу, Кэссиди, если ты не разыграешь все, как по нотам. Я рассчитываю на тебя и хочу быть уверенным, что меня не лишат пенсии.
– Что дальше?
– Я уезжаю первым же поездом на Денвер. Постарайся не влипнуть – ни в каком смысле.
Лейн встал:
– Я все понял.
Он пошел к двери, а Бойд потащился следом, громко клянча еще стаканчик.
Они одновременно толкнулись в дверь – Лейн распахнул одну створку, Джонсон – другую.
– Спасибо за угощение, парень, – промямлил Бойд, пошатываясь и не в меру усердно хлопая его по спине в качестве прощания.
Потом, причмокнув, сказал:
– Давай повторим это дело вскорости.
Лейн оттолкнул его, отчего старик сильно накренился набок.
