договориться. Но только через три года!
А вдруг начальство разозлится на тебя и уволит, прежде чем ты поставишь ребенка на ноги? Ты ведь не сможешь жить только на зарплату мужа, оттого что еда нынче дорого стоит, а хочется еще построить теплый дом с пластиковыми окнами, винтовой лестницей и пищевым блоком. Ты чуть постарше остальных, а выглядишь как сорокотонная бомба, заедающая внутренний дискомфорт тортами и жареным мясом. Это твой крест – являться на работу вовремя, раздавать щелбаны допустившим ошибки бухгалтерам, а дома за ужином жаловаться муженьку, что ты устала как собака от этих тупиц, чтобы ему и в голову не пришло тормошить тебя, лежащую на супружеском ложе словно куль с картошкой, добиваясь жгучих любовных ласк».
Я бы могла сказать Вике так: «У тебя, дорогая, есть все основания нас ненавидеть. Мне очень жаль. Но Карина просила лично тебя подготовить соображения, ты и готовь...»
– Не знаю, – сказала я. – Смогу ли я...
Однажды я уже отказалась от должности главбуха. А может быть, зря? Работала бы сейчас в ювелирном магазине и горя не знала? За прошедший отрезок времени я много чему научилась и здорово выросла в профессиональном плане. Теперь меня не испугаешь перерасчетом и двойной бухгалтерией. Теперь я все знаю, умею и других научить могу.
Если бы мне предложили выбрать себе начальницу, например одну из двух: Вику или Наташу, я бы не задумываясь выбрала Наташку. Ей бы по крайней мере не пришло в голову упрекать меня, что я на работе пью чай. А кто не пьет? Что, две чашки чая, выпитые второпях перед монитором, вместо полноценного обеда столкнут французскую фирму «Франсье» в финансовую пропасть? Не думаю. И вообще, мы с Наташкой неплохо бы ладили, а главное, доверяли бы другу другу. Иначе в маленькой фирме нельзя. Наташкина деловая хватка мне всегда нравилась, хоть она и торгует паленым золотом.
Вечером, придя домой, я опять вспомнила Наташку и набрала ее номер. Меня охватила ностальгическая тоска по ушедшим временам. Я приложила трубку к уху и услышала мужской баритон:
– Слушаю вас.
Я, чуть заикаясь, попросила к телефону подругу.
– Наташа в Турции, – прозвучало в ответ.
Значит, у Наташки дела идут неплохо! Магазин ее не обанкротился, а дома ждет умопомрачительный голубоглазый красавец. В этом я даже не сомневалась, у Наташки особый талант выбирать и знакомиться с атлетически сложенными голубоглазыми мужчинами.
Глава 11
Мне и в самом деле вдруг страшно захотелось уволиться. Я пришла домой и, не зная, чем заняться, позвонила подруге.
– Привет, Валюшка.
– Сколько лет, сколько зим! – обрадовалась Валя. – Ну, как ты?
– Как после первой серии «Фанни и Александра».
Валя кино не любила, точнее, ей некогда было в нем разбираться. Она переспросила:
– То есть плохо?
– На самом деле ничего нового, – промямлила я. – Снова хочу уволиться.
Я достала из настенного кухонного шкафа бутылку коньяка и налила рюмку.
– Представляешь, эта жирная сволочь Вика устроила нам электрический стул. Надавала каких-то глупых заданий, будто ждала этого всю жизнь.
– Так что случилось-то?
– Она где-то шаландалась целый год...
– Не шаландалась, а валандалась, – машинально поправила меня Валя.
– Вот я и говорю – вышла на работу, и ни тебе благодарности за хорошую работу, ни курсов каких- нибудь или отгула. Один решительный наезд. Хорошенькое дело. – Я отпила коньяк, согрев горло. Это сейчас было именно то, что нужно. – Она хочет, чтобы мы писали отчеты о том, чем мы занимаемся ежедневно на работе, учитывая все – бумажки, звонки, пустые разговоры, бездумное гулянье по коридорам. Представляешь?
– Бред. Такого даже в советские времена не было.
– Ну вот, а после этого она мне делает предложение, словно принимает в помощницы, – мол, напиши свои соображения по реорганизации, придумай что-нибудь, как упростить делопроизводство, и все такое. Типа, с вами надо что-то делать, надоели хуже больного зуба, но вот что? Этот наезд с отчетами меня просто выбил из колеи.
– Может, все не так плохо? – сказала Валя. – Многие талантливые люди учитывают свое время письменно. Хороший способ не растратить жизнь на ерунду. Представь, если бы обычный человек попробовал описать подробно хотя бы один свой прожитый день – кроме сна, еды, ковыряния в носу у телевизора и мелких незначительных дел, – у него же почти ничего не окажется.
– Я понимаю, о чем ты. Но это ее не оправдывает.
– Но с этим можно немного поиграть, – весело сказала Валюша. – Проблемы нужно решать вначале.
– Уволиться?
– Это ты всегда успеешь. Сначала закачай в нее комплекс вины и обменяй его на то, что тебе нужно. Если она не круглая дурочка, то сумеет понять тебя правильно. Может, даже немного начнет уважать.
– Как?
– Зайди к ней и скажи, что ты готова написать отчет для Карины, но тебе не хватает опыта. Объясни, что на прошлой встрече ты растерялась от ее напора, но в принципе у тебя есть что сказать. Ты дашь понять Вике, что тебе не слишком понравилось ее поведение, и заставишь почувствовать виноватой.
– Понимаю, мне нужно с ней обменяться внутренним состоянием.
– Ну да. Подготовься заранее, объяви Вике, какие тебе необходимы курсы – английский или что другое. Заключи сделку. Играй ва-банк: если она тебе откажет, будет виновата вдвойне. У тебя появятся все основания не делать ничего, что она просит. Скорее всего у нее хватит ума подписать тебе заявление на курсы – пойдешь учиться, получишь «корочки» о повышении квалификации или сертификат, найдешь хорошую работу.
– В любом случае мне во «Франсье» никогда не нравилось.
– Вот видишь, как все замечательно складывается. Да и вообще, все хорошо.
– И коньяк у меня хороший. И ты, Валя, молодец.
Глава 12
В понедельник я зашла в кабинет Вики. После беседы она, помедлив какое-то мгновение с ответом, все же разрешила мне пойти на курсы и даже записаться на английский.
Я представила себе нашу с Викой встречу лет этак через пятнадцать. Мы, случайно столкнувшись где- нибудь в центре города, остановимся, забыв о делах, и разговоримся о жизни. Нам будет приятно осознать, что у нас была в прошлом одна общая история, что в этом огромном городе не все друг другу чужие и посторонние. Мы будем трепаться «ни о чем», разглядывая друг друга и испытывая некоторую радость хотя бы потому, что обе выжили и состоялись как личности. И не мелькнет между нами даже малейший намек на старые обиды и былые разногласия. Плохое вообще быстро забывается. Мы обсудим наших общих знакомых, будущее детей и летний отпуск у моря. Мы будем улыбаться друг другу, ласково заглядывая в глаза, если обе к тому времени не скурвимся настолько, что при этой случайной встрече пройдем мимо, демонстративно отвернувшись.
Мое заявление вернулось ко мне через неделю из отдела кадров с пометкой Карины, которую она ставила для директора: «Out of the budget. She need’t English in her work». Кто-то по ошибке положил его в мой бокс.
Эта ремарка Карины означала, что никакого повышения квалификации мне не светит, что я нужна только как рядовой солдат, пушечное мясо, кусок дерьма, цельнометаллическая оболочка. Меня надо драть, молотить и мутузить, пока дым не пойдет из ушей, пока я наконец не пойму, что так устроен мир.
Глава 13
В субботу мы ходили с Андреем в кино на фильм Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо». 1992 год. Война готова разорвать Боснию, но мирные жители не сдаются. Картина, награжденная в Каннах
