официально работать его помощником.
Возможность ежедневно бывать в Кнессете, беседовать с ведущими израильскими политиками и просматривать все документы, попадающие на стол члена израильского парламента, значительно расширяли горизонты, которые открывались перед Калмановичем как советским разведчиком, но об этом будет рассказано чуть ниже. Пока же отмечу, что дружба с Флатто-Шароном дала Шабтаю Калмановичу очень много.
Во-первых, он научился у этого гения полукриминального бизнеса самой системе ведения дел так, чтобы, с одной стороны, обходить закон и получать максимальные прибыли, а с другой – чтоб ни Налоговое управление, ни какая-либо другая государственная служба не могли предъявить никаких претензий.
Во-вторых, он смог воспользоваться теми связями в международной политике и бизнесе, которые мог завязывать Флатто-Шарон как депутат Кнессета.
В апреле 1978 года Шмуэль Флатто-Шарон стал посредником в сделке по обмену сидящего в американской тюрьме советского разведчика полковника Роберта Томпсона. В итоге Томпсона поменяли на угодившего по собственной глупости за решетку в Зимбабве американского студента Алана Ван-Грумена и также оказавшегося по совершенно нелепому поводу в мозамбикской тюрьме молодого репатрианта из СССР Мирона Маркуса.
В ходе обмена Шабтай Калманович сумел познакомиться и, используя свое огромное обаяние, подружиться с американским сенатором Гильманом.
В этот же период власти ЮАР, с которыми был близок Гильман, попытались создать в Южной Африке марионеточное государство Бопутатсвана – с целью представить дело так, что большинство черного населения ЮАР живет на территории этого государства и, следовательно, с апартеидом покончено. Однако мировая общественность не спешила купиться на трюк Претории, и практически ни одно государство так и не признало Бопутатсвану и не установило с ней дипотношений. Помочь признанию Бопутатсваны США Гильман не мог, но зато он посоветовал «президенту» этой страны, вождю племени цоана Лукасу Мангопе, съездить в Тель-Авив, познакомиться там с Шабтаем Калмановичем и назначить его почетным консулом Бопутатсваны в Израиле.
Шабтай Калманович мгновенно оценил те перспективы, которые открывало перед ним предложение Мангопы. Он не только согласился стать почетным консулом практически не существующего государства, но и выразил желание стать бизнес-партнером его президента и «помочь» ему как можно выгоднее вложить те деньги, которые перечислило Бопутатсване ЮАР.
И однажды из Израиля в Бопутатсвану отправилась целая делегация, в которую, помимо Калмановича, входили известный израильский архитектор Исраэль Гудович, футбольный тренер Амеция Левкович, строительные подрядчики Мати Лифшиц, Залман Марголис и Моти Зисер, а также адвокат Амнон Зихрони со своей женой Мири. В предельно сжатые сроки эта компания развернула в Бопутатсване строительство роскошного президентского дворца, грандиозного стадиона, жилых домов и гостиниц. В стране, которой, повторим, не было на карте, начал стремительно развиваться туризм, она стала экспортировать сельскохозяйственную продукцию, а также поистине бесценную и бывшую в конце 70-х – начале 80-х годов в необычайной моде крокодиловую кожу.
И все это приносило все новые и новые миллионы главному компаньону президента – израильскому бизнесмену Шабтаю Калмановичу. Именно Калманович искал торговых партнеров для Бопутатсваны и вскоре нашел их в лице СССР и стран Восточного блока.
Неудивительно, что после того как в Сьерра-Леоне произошел военный переворот, новый правитель этой страны генерал Джозеф Момо обратился к Калмановичу с просьбой помочь ему разобраться с экономическими проблемами так же, как он разобрался с ними в Бопутатсване.
И Калманович, разумеется, помог, положив себе в карман еще десятки миллионов долларов. Огромные прибыли, которые приносила ему Африка, позволили Шабтаю Ханоховичу заняться международной торговлей алмазами, антиквариатом и деревом. Последнее направление его бизнеса позволило Калмановичу сблизиться с обретавшимся в Сьерра-Леоне крупным торговцем деревом жителем Ливана Джамилем Саиди, находившимся в родственных связях с лидером ливанской террористической организации «Амаль» Мустафой Дирани.
К середине 80-х годов Калманович уже был владельцем нескольких роскошных вилл в Израиле, в Каннах, обладателем прекрасных квартир в Лондоне и США. Его бизнес стремительно развивался, офисы его компании, названной им в честь дочери «Лиат», были разбросаны по различным странам мира и всюду поражали вызывающей роскошью своей обстановки: мебель из красного дерева, столы со столешницами из малахита и мрамора, роскошные ковры и звериные шкуры на полу, картины русских художников ХIХ века на стенах…
Впрочем, теперь Шабтай Калманович мог позволить себе коллекционировать не только картины русских художников этого периода, но и антикварные фарфор и часы. Тогда же стало очевидно, что Шабтай Калманович является ценителем не только красивых вещей, но и красивых женщин. Разведясь с женой, он стал довольно часто менять подруг, большинство которых едва переступили тот порог, за которым кончается отрочество и начинается юность. Словом, этот человек действительно ни в чем себе не отказывал и с полным правом мог сказать, что жизнь ему удалась.
Однако по мере роста его бизнеса росло и число весьма сомнительных дел, связанных с Шабтаем Калмановичем. Еще в 1984 году группа русских художников обвинила Калмановича в том, что он, по сути дела, грабит и обкрадывает их, торгуя написанными ими картинами. Затем прозвучало еще несколько подобных обвинений, а в мае 1987 года Шабтай Калманович был арестован вместе с бизнесменом Владимиром Дэвидсоном в Лондоне по выдвинутому против них Национальным банком обвинению в крупных финансовых аферах. Калманович, естественно, категорически отрицал все обвинения в свой адрес, но, тем не менее, ему пришлось просидеть под домашним арестом в Лондоне почти полгода, прежде чем он был выпущен под залог в полмиллиона фунтов стерлингов, после чего прибыл в Израиль.
Однако при расследовании деятельности Калмановича в связи с финансовыми аферами выяснился еще целый ряд фактов: в частности, возникло подозрение, что в последние годы Шабтай Калманович сумел передать СССР и странам Варшавского договора ряд секретных военных технологий, разработанных в США и в Израиле.
Это и была та соломинка, которая переломила хребет верблюда, – впервые за много лет ШАБАК решил вплотную заняться личностью господина Калмановича.
Отдавая значительную часть своего времени и сил бизнесу, Шабтай Калманович практически ни на день не прекращал и свою деятельность в качестве советского разведчика. Как уже было сказано выше, КГБ дал Калмановичу три года на то, чтобы вжиться в израильское общество, и в 1974 году его было решено «разбудить» и побудить действовать. Так как в качестве продюсера Калманович часто выезжал в Европу, ему не составило особого труда встретиться с резидентами советской разведки на территории Западного Берлина, а затем и Восточной Германии. Получение им статуса почетного консула и гражданина Бопутатсваны, а затем и Сьерра-Леоне, дало ему возможность беспрепятственно въезжать на территорию СССР и осуществлять встречи со своими боссами из КГБ непосредственно в Москве. Там же, в Москве, он в начале 80-х годов познакомился с известным певцом Иосифом Кобзоном, ставшим его близким другом, а затем – после ссоры – заклятым врагом и конкурентом.
Денег работа на советскую разведку приносила ему немного: судя по всему, в год КГБ платило Калмановичу в среднем 6 000 долларов – весьма скромную сумму для любого жителя Запада и совершенно смехотворную для человека, обладавшего многомиллионным капиталом.
Что же заставляло Калмановича продолжать это сотрудничество? Трудно поверить его собственному признанию, что в КГБ ему «хорошо промыли мозги» и внушили, что он выполняет свой долг перед Родиной. Выросший в семье «отказников», обладающий немалым интеллектом, Калманович не мог не знать истинную цену советскому режиму. И в то же время нельзя, видимо, сбрасывать со счетов и то, что Шабтай Калманович, как и многие евреи-выходцы из СССР, питал то, что Натан Щаранский позже назовет «слабостью к России» – необъяснимую, почти инстинктивную любовь к этой стране. Кроме того, авантюрист по натуре, он, вне сомнения, любил ходить по лезвию ножа, и двойная жизнь, работа разведчика доставляла ему тайное наслаждение, почти сравнимое с сексуальным. И, наконец, не стоит забывать, что именно через СССР он наладил систему бартерных сделок между африканскими странами и остальным миром, то есть советское руководство самым непосредственным образом помогало зарабатывать деньги
