После этого Сеня одним кивком попрощался с ацтеками, а другим позвал всех остальных за собой.
Лодочник, которого Жомов настоятельно попросил никуда не отлучаться до особого распоряжения, естественно, был на месте. Ссориться с богами, коими нас считали аборигены, он явно не желал, но на свою беду поинтересовался, отчего, если мы действительно боги, нам нужна для передвижения лодка? Почему это мы просто не перенесемся туда, куда нам нужно, вместо того, чтобы так долго плыть? В ответ этот не в меру любопытный субъект мгновенно огреб по лбу от омоновца, который к физическому воздействию прибавил еще и весьма обидную для меня фразу: «Не твое собачье дело». К счастью для Вани, абориген после этого удара из лодки не вылетел, иначе заставил бы мой хозяин Жомова грести до самого дворца Чимальпопоке.
За всю дорогу от дома Ачитометля и до дворца мои менты практически не разговаривали. Зато без умолку болтал лодочник, у которого, видимо, после Ваниного удара окончательно открылись все речевые центры. Омоновец уже собирался повторить свой хук, чтобы заставить замолчать хозяина каноэ, но Сеня его остановил. Во-первых, он потребовал от Жомова хоть изредка выражать свое недовольство только словами, без применения кулаков, а во-вторых, сказал, что с лодочника на сегодня одного удара «от бога» хватит. Иначе могут быть необратимые последствия для его психики. Ну и в-третьих, мой Сеня надеялся услышать хоть что-нибудь полезное для себя. Вот уж не знаю, пригодилось ли ему что-нибудь или нет, но лично я ничего полезного и занимательного в местных сплетнях не нашел. Разве что узнал, будто во дворце Чимальпопоке кости с обрезками мяса выкладываются позади кухни и их совершенно бесплатно может взять любой желающий. Нужно будет сходить и посмотреть.
Обратно во дворец тлатоани мы вернулись почти на закате.
Если честно, я ожидал, что мой Сеня тут же устроит совещание и начнет разрабатывать план действий на следующий день, но оказалось, что ничто человеческое моему сверхкипучему хозяину не чуждо. Конечно, может быть, он просто решил совместить приятное с полезным, но вместо того чтобы заставить остальных работать головой, он попросил прислугу накрыть ужин на веранде и более того, без всяких напоминаний со стороны Жомова велел принести к ужину графин пульке!
Сами можете представить, что радости Вани не было предела. Особенно когда выяснилось, что дворцовые слуги уже поставлены в известность относительно странных обычаев чужаков и клизмы в дополнение к графину пульке не принесли.
– Красота какая, – сумев, наконец, прожевать огромный кусок жаркого, выдавил из себя Попов, глядя с веранды на город.
Впрочем, верандой ту конструкцию, которую мы занимали во время ужина, назвать можно было с большим трудом, поскольку находилась она на третьем этаже дворца, построенного уступами, вроде египетских пирамид. Вниз стена уходила под углом градусов в сорок пять, и за нашими спинами вверх поднималась с таким же уклоном. Ну а последний, четвертый этаж дворца венчало что-то вроде беседки. Поначалу Сеня хотел ужинать там, но слуги терпеливо разъяснили ему, что в этой беседке находится святилище Уицилопочтли, и всем остальным, кроме тлатоани, вход туда воспрещен. Жомов поначалу хотел объяснить бестолковой прислуге, что российские милиционеры – не «все остальные», но Рабинович ему не дал, заявив, что веранда его вполне устроит.
Должен признаться, что Попов был прав. Зрелище ацтекского города на закате действительно впечатляло. Но меня больше привлекло не оно, а действие во дворе нашего временного жилища. Там примерно десятка два аборигенов от души гоняли мяч из каучука. Конечно, до футбола, который я так люблю, по зрелищности эта игра не дотягивала, но от скуки и соревнование аборигенов посмотреть можно было. Хотя, если честно, я так и не понял, как именно можно было бы назвать этот вид спорта. Ацтеки и ногами пинали мяч, и в руках его носили, и головой били, да и что с ним только не делали! Но самое интересное было в том, что играли они на круглой площадке, абсолютно лишенной ворот. Ну а я, наблюдая за игроками, так увлекся, что тявкнул, подсказывая одному из ацтеков, кому отдавать мяч.
– Сеня, посмотри, тут индейцы в гандбол играют, – заявил Жомов, подойдя к краю веранды.
– Нет, это скорее регби, – не согласился с ним Попов. – Где ты ворота видишь?
– А в регби, по-твоему, ворот нет? – язвительно поинтересовался Ваня.
– Нет. Там какие-то палки торчат, – невозмутимо ответил наш криминалист.
– И на регби это не похоже, – авторитетным тоном вмешался в разговор мой Сеня. – Скорее волейбол какой-то некондиционный.
– Слушайте, мужики, а пошли, в натуре, их правильно играть научим? – вдруг загорелся омоновец.
Сразу хочу сказать, чтобы никто не удивлялся такому странному поведению российских милиционеров, о том, что к тому моменту двухлитровый кувшин пульке они уже выдули. Их теперь, естественно, на развлечения потянуло! И поскольку обучать аборигенов игре во что бы то ни было всё же лучше, чем бить им морды, мой Сеня возражать омоновцу не стал. Андрюша попытался было от этого дела отвертеться, сказав, что еще не всё доели, но два других остолопа отвалиться от компании Попову не дали. Оба сказали, что они будут команды набирать, а эксперт-криминалист должен в качестве судьи на предстоящем матче выступить. Тут же выяснилось, что Попов знает лишь правила игры в волейбол, и мой Сеня с Ваней, которым, судя по всему, было всё равно, чему ацтеков учить, согласились устроить матч по волейболу. На том и порешили.
Прекрасно понимая, во что может вылиться этот матч, когда два тренера находятся в состоянии легкого подпития – минимум мордобой стенка на стенку, – я решил тоже спуститься вниз. Всё-таки, не считая Горыныча, в данной компании я оставался единственным трезвым существом и просто обязан был проследить, чтобы игра кончилась без особо тяжкого членовредительства. Ахтармерз тоже пошел с нами, решив на практике изучить способы развлечения гуманоидных рас, которые и были у него одним из дополнительных заданий в период каникул. И минут через пять мы всей компанией вывалились во двор, прямо к площадке, на которой играли ацтеки.
– Всем стоять! – рявкнул Жомов, прекращая игру. – Сюда смотреть! Сейчас мы вам объясним, в чем вы не правы.
Аборигены, видимо, решив, что их сейчас будут бить, опасливо попятились от омоновца, но, на их счастье, всё оказалось не так плохо. Вперед выступил мой хозяин и поинтересовался, чем это занимаются ацтеки.
– К завтрашнему храмовому ритуалу в честь прибытия Уицилопочтли готовимся, – заявил один из ацтеков.
– Не понял, – оторопел Ваня. – Тренируетесь, что ли?
– А-а, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу Попов. – У них игра в мяч являлась частью ритуала во время богослужения. Так что мы не вовремя. Давайте вернемся и спокойно закончим ужин.
– Всё бы тебе пузо набивать, – возмутился омоновец. – Людям, значит, никто не объяснял, как с мячом правильно играть, а ты о своем желудке думаешь! Забудь про свой ужин. Лучше помогай нам нормально играть их научить.
Андрюша понял, что отвертеться не удастся, тем более что и мой Сеня был настроен весьма решительно. Крикнув кого-то из слуг, он заставил его в срочном порядке найти рыболовную сеть, и пока Жомов указывал ацтекам, как именно нужно разметить площадку, заставил двух игроков вкапывать по краям шесты, на которые принесенную сетку и натянули. Получилась вполне приличная волейбольная площадка.
Честно скажу, к любителям этой игры я никогда не относился, но в удовольствии посмотреть, как именно мой хозяин с омоновцем будут обучать волейболу аборигенов, отказать себе не мог. Поэтому уселся около натянутой сетки и стал смотреть. Команды себе Рабинович с Ваней набирали по дворовому принципу. То есть Сеня тыкал пальцем в одного игрока, призывая его под свои знамена, а Жомов выбирал следующего. И так далее, пока всех ацтеков не разобрали. Правда, игроков в командах было куда больше, чем нужно, но тех, кто пониже ростом, оба тренера отправили в запас, заставив внимательно наблюдать за происходящим. Зато за остальных взялись с удвоенной энергией.
– Можно задать вопрос? – подняв руку, словно школьник на уроке, поинтересовался всё тот же бойкий абориген, который и решился первым заговорить с богами. Сеня милостиво кивнул, разрешая. – А как называется этот ритуал?
– Это не ритуал, а игра, – терпеливо разъяснил мой хозяин. – И называется она «волейбол».
– Волабол? – переспросил кто-то из его команды.
