– Воладор, дубина, – осадил его другой, более сообразительный.
– Ни то, ни другое, – отрезал Рабинович. – Волейбол.
Однако, как Сеня ни старался, заставить ацтеков правильно произносить название он так и не смог. Всё время у тех получалось какое-то другое слово вместо волейбола. Ну а когда Рабинович плюнул на это дело и стал объяснять правила, ацтеки и вовсе по поводу названия уперлись.
– Ну, я же и говорю – воладор, – обрадованно заорал один из аборигенов. – «Ручной мяч» переводится.
– Тьфу на вас! – потеряв терпение, рявкнул мой Сеня. – Называйте, как хотите. Но тот, кто меня еще раз перебьет, получит по почкам дубинкой. Ясно?..
Все члены его команды энергично закивали головами, стараясь изо всех сил показать, что никто по почкам дубинкой получать не желает. Мой хозяин удовлетворенно кивнул и продолжил объяснения, что делал, впрочем, недолго. Ваня Жомов, избрав другую тактику, начал показывать на практике своим игрокам, как следует играть. Сначала он решил продемонстрировать подачу и так влепил по мячу, что тот, попав в голову одного из Сениных игроков, отправил беднягу в нокдаун.
– Жомов, ты одурел? – возмутился мой хозяин, не слушая Ваниных оправданий. – Я твоих игроков уродую? Вот и ты мячик в другую сторону пуляй!
– Ты меня еще поучи, как команду тренировать, – обиделся омоновец. – А если боишься, что я кого- нибудь из твоих олухов прибью, скажи им, чтобы по сторонам чаще смотрели.
И в подтверждение этих слов Ваня снова запустил мячик на половину поля моего хозяина. В этот раз ацтеки были настороже, а поскольку подача у Жомова не очень хорошо получилась, один из аборигенов мяч поймал, но, вместо того чтобы запустить его обратно, вдруг помчался вперед, прижав мячик к пузу и низко наклонив голову. Мы все застыли, ошарашенно уставившись на него, а вот ацтеки с обеих сторон сетки, напротив, радостно завопили и бросились навстречу друг другу.
Те, кто был посообразительней, сблизившись с натянутой сеткой, просто поднырнули под нее, а вот абориген, который нес мяч, с разгону врезался в преграду лбом. Сетка оказалась прочной, да и столбы ацтеки вкопали крепко. Поэтому прорваться аборигену не удалось. Ударившись о сеть, он отскочил назад и свалился на одного из противников, как раз прошмыгнувшего под этой искусственной преградой. Неизвестно почему, но упавший ацтек решил, что его стукнули в лоб, и с криком: «Е-мое, офигели, блин!» врезал по макушке соперника, на которого только что свалился. Тот в долгу не остался и постарался пнуть врага ногой, но попал по щиколотке своего товарища по команде. Этот, ясное дело, обиделся и врезал по уху ничего не понимающему, а от того и радостно подпрыгивающему на месте соседу. И через секунду под сеткой была настоящая куча мала, в которой аборигены, окруженные клубами поднятой пыли, радостно волтузили друг друга. Несколько секунд Рабинович с омоновцем удивленно взирали на это зрелище, а затем бросились растаскивать игроков. Я тоже решил поучаствовать в общей потехе и помчался к дерущимся. Если честно, кусать никого не собирался. Но когда какой-то урод пнул меня в бок, сдержаться просто не смог и пару раз тяпнул аборигенов за мясистые части тела. Первый раз перестарался. Укушенный мной ацтек с ревом убежал, покинув поле битвы, и больше не возвращался.
Ваня с моим хозяином тоже переусердствовали. По крайней мере, почти половина игроков, после того как их разнимали мои доблестные коллеги, участвовать в предстоящей игре были не в состоянии. Поэтому Сене с Жомовым в дальнейшем пришлось довольствоваться лишь пятью игроками с каждой стороны, но те, кто остался относительно целым, выглядели очень довольными.
– Классная игра этот воладор! – восхитился один из них.
– Вот только не понимаю, зачем нужна была сетка.
– А под нее подныривать прикольно, – объяснил другой.
– Нет, без сетки было бы лучше, – вмешался в диалог третий, судя по клетчатым оттискам на лице, тот самый герой, который с этой сеткой состыковался. – Она драться мешает.
– А ну молчать, – в лучших традициях цепных кобелей рявкнул на них мой Сеня. – Еще раз кто-нибудь без команды куда-нибудь побежит, больше передвигаться на своих двоих будет не в состоянии.
– А на чужих двоих можно будет? – с надеждой в голосе поинтересовался один из аборигенов, кивнув в сторону соперников.
– А что, в этой игре еще и друг на друге верхом можно будет ездить? – обрадованно спросил другой подопечный Рабиновича, и Сеня застонал.
И хорошо, что просто застонал, а не избил кого-нибудь дубинкой. Уж кто-кто, а я его понимал прекрасно! Помню, у нас случай один был, года два назад. Кобелев, наш начальник отдела, приставил к нам с Сеней двух практикантов и велел район городского парка патрулировать. Событие само по себе рядовое, поскольку никаких народных гуляний в тот день не предвиделось, и хотя мы с Рабиновичем в ППС дежурить не любили, но в этот раз мой хозяин с начальством особо не спорил. Во-первых, потому что был старшим в группе и мог вовсю демонстрировать новичкам свое превосходство. А во-вторых, городской парк – это вам не улица. Тут и спокойней, и девок, опять же, кадрить сподручнее. Вот и пошли мы на двухчасовое дежурство в парке, ожидая возможности отдохнуть и расслабиться.
Поначалу всё шло именно так, как и планировал мой Сеня. Практиканты были послушны на удивление, да и девки на моего хозяина очень часто поглядывали. В общем, Рабинович мой был доволен, да и я, если честно, претензий к такому дежурству не имел. Всё-таки и деревьев много, и с поводка меня Сеня отпустил. Намордник, правда, не снял, но это нам по уставу так положено, а с уставом, как известно, не поспоришь!
Всё было отлично до того момента, пока мой хозяин особо красивую сучку… гав ты!.. самочку человеческую не приметил. Тут он решил взять ее в оборот, а чтобы ему никто под ногами не мешался, Сеня прицепил меня на поводок и велел практикантам прогуляться со мной минут пять по окрестностям. Я, конечно, против такого изменения правил игры возражал, но когда у Рабиновича инстинкт размножения просыпается, ему хоть кол на голове теши. Он в свое упрется, и никакими доводами Сениного мнения не изменить. Тем более что и не понимает мой хозяин, о чем я ему сказать пытаюсь.
В общем, Сеня ушел хвостом – или чем там люди это делают? – перед девушкой крутить, а я с этими двумя олухами остался. Вот тут-то всё и началось! Не успели мы на пару десятков метров отойти, как увидели на лавочке спящего мужика. То есть это практиканты увидели, а я давно его чуял. И знал, что не просто так он на лавочке спит, а отдыхает после честно выпитого литра. А два практиканта задумчиво застыли у кустов, метрах в трех от лавочки.
– Мужик-то спит, – констатировал первый.
– А может быть, ему плохо? – вынес предположение второй.
– С такими рожами людям плохо не бывает, – отрезал его напарник.
– И действительно, рожа у него, как у нас на Доске почета, – согласился второй.
– А может быть, его милиция разыскивает, потому он тут и спит? На людях появляться не хочет? – предположил его коллега.
Ну, конечно! Спальное место на скамейке в парке – это самое укромное место для скрывающегося преступника. Тогда уж профессиональный рецидивист в качестве логова должен остановку напротив нашего отдела выбрать. Если туда таких идиотов набирать начнут, то точно ни одного преступника поймать не удастся!..
– Интересно, а как сделать, чтобы пес замолчал? – послушав мою тираду, спросил второй у напарника. – Он же нам преступника спугнуть может.
– Попробуй ему колбасы дать, – предложил тот. Его друг сосредоточенно порылся в карманах.
– У меня только кусок булки с сосиской остался, – сообщил он после тщательных поисков.
– Вот его и отдай! – последовал приказ.
Я чуть в голос не взвыл. Особенно тогда, когда обладатель бесценного куска булки с сосиской попытался ею меня накормить. Сначала он эту булку мне под нос совал, затем, когда сообразил, что я в наморднике, попытался ее через прутья просунуть, а когда я издевательств не выдержал и зарычал, так он, баран, всю эту кашу, которая от булки с сосиской осталась, себе в рот запихал. И действительно, не пропадать же добру?! Был бы я без намордника, точно бы плюнул на приличия и его за ногу укусил.
– Видишь, не ест, но молчит. Значит, ему запаха хватило, – прожевав то, что осталось от булки, сообщил второй своему другу. – Как брать подозреваемого будем?
– Давай ты его окружишь, а я спугну, – разработал тот гениальный план. – А когда он к тебе побежит, я
