Полицейские наблюдали за ними, качая головами.
— Фу, до чего же противно, — скривился молодой.
— То же самое и я говорю, — подхватил Штернхайм.
— И, тем не менее, позволяете ему это делать? — спросил старший. — Вы аптекарь и должны бы знать, что это в высшей степени негигиенично.
— И живёт он теперь с вами? — поинтересовался молодой.
— Да, живёт с вами, — встрял в разговор господин Белло. — Живёт в комнате у Макса. Господин Белло спит у Макса.
— Но не в его же кровати? — ужаснулся старший.
— Конечно, нет, — поспешил сказать Макс. — Господин Белло спит на одеяле на полу.
— На полу? Разве у него нет своей кровати? — удивился молодой.
— Господину Белло нельзя на кровати, — вставил господин Белло.
— Ага, у него нет кровати. Запишите это! — приказал старший полицейский младшему.
Тот сел за стол и записал.
А господин Белло между тем продолжал:
— Господин Белло может выгуливаться, как чевекк. Господин Белло может писать в супницу.
Молодой полицейский оторвался от блокнота.
— Писать в супницу? — переспросил он. — Что это значит?
Штернхайм не успел ответить, потому что его опередил
Макс:
— Он хотел сказать «делать пи-пи».
— Делать пи-пи? — возмутился полицейский. — А как реагирует на это твоя мама?
— Моя мама никак не реагирует. Она находится в Тасмании или в Тунисе, — ответил Макс. — Охотится там на тигров или львов.
Старший полицейский шепнул младшему:
— Запишите и это! Ребёнок не знает, где его мать.
— Мы в разводе, — объяснил Штернхайм. — Я отец-одиночка.
— Дорогой господин Штернхайм… — произнёс старший.
— Называйте меня просто Штернхайм. «Господин» — это лишнее, — прервал его Штернхайм.
Полицейский в замешательстве покачал головой и начал сначала:
— Дорогой Штернхайм, я вынужден чётко и ясно предупредить вас: всё, что я узнал от вас, неслыханно! Невероятно! Невыносимые семейные условия! Не совсем здоровый, совершенно опустившийся родственник живет в одной комнате с мальчиком, не имея своей кровати! И писает в какие- то супницы! Матери в составе семьи тоже нет. Это попахивает уголовщиной! Я завтра же поставлю в известность фрау Кнапп из подросткового отдела. Пусть она на месте проверит, в каких условиях проживает мальчик.
— Что такое подростковый отдел? — спросил Штернхайм.
— Что это такое? Если при контрольном посещении выяснится, что всё обстоит именно так, как я это себе сейчас представляю, вас лишат родительских прав. И поместят ребёнка в детский дом.
— Я не хочу в какой-то там дом! — возмутился Макс. — Нам хорошо вдвоём с папой! Он мне и папа, и мама одновременно. Он сам мне об этом сказал!
— А решать этот вопрос будет фрау Кнапп, мальчик, — ответил полицейский.
А его коллега добавил, желая утешить ребёнка:
— Знаешь, детские дома не такие плохие, как ты, наверно, думаешь. Там много хороших ребят. Вот увидишь: ты почувствуешь себя среди друзей.
— Не хочу я новых друзей, — закричал Макс. — Я хочу остаться с папой и господином Белло!
— Ты слышал, что сказал мой товарищ? Этот вопрос решит фрау Кнапп, — заявил младший полицейский.
А старший добавил:
— Так-то, а теперь забирайте своего Господина Белло и отправляйтесь домой. Что будет дальше? Поживём — увидим. Приятного воскресенья!
Макс рассказывает о воспитании господина Белло
Мы отправились домой. Настроение у нас с папой было хуже некуда. Зато господин Белло блаженствовал. Он прекрасно чувствовал себя в нашем обществе и радовался, что вновь нас обрёл. Он убегал вперед, возвращался, кружил вокруг нас и вновь убегал.
Папа шёл молча. Он, видимо, глубоко погрузился в мрачные мысли, как, впрочем, и я.
— Папа, если они заберут меня в детский дом, я удеру и вернусь к тебе, — нарушил молчание я.
— Ты не попадёшь в детский дом, я тебе обещаю, — сказал папа. — Правда, придётся хорошенько подготовиться к визиту фрау Крапп или Кнапп.
— А когда она придёт? — спросил я.
— Об этом заранее не предупреждают. Тебе нужно постоянно содержать свою комнату в чистоте и порядке.
— Это я тебе обещаю, — заверил я его.
— Мне придётся убрать всю квартиру, — подумал папа вслух. — С тех пор как фрау Лиссенкова к нам не ходит, она приняла немного запущенный вид. Я говорю о квартире, а не о фрау Лиссенковой. Я не могу одновременно заботиться об аптеке и о доме.
— А ты не можешь нанять кого-нибудь, кто помог бы тебе в аптеке? Тогда у тебя было бы больше времени для уборки квартиры, да и для меня тоже, — предложил я. — Спроси фрау Лихтблау, не хочет ли она помочь тебе? Ведь ей нужно всего лишь спуститься на два этажа, и она уже на рабочем месте.
— Во-первых, я не могу себе позволить нанять помощницу. С тех пор как в городе появились три современные аптеки, наша, маленькая, старомодная, уже не пользуется прежним успехом, — сказал папа.
— А во-вторых?
— А во-вторых, у фрау Лихтблау совсем другая профессия. И в-третьих… — Папа замолчал. — И в- третьих, я не могу предложить милой фрау Лихтблау целый день стоять за прилавком и продавать таблетки.
Я смекнул, что он вспомнил о маме, которая не хотела всю жизнь продавать таблетки и поэтому уехала от нас.
— Проблема не в плохо убранной квартире, — сказал отец после паузы. — Проблема в господине Белло. Если он и дальше будет вести себя так, возникнут и в самом деле «невыносимые семейные условия». Погляди-ка на него.
Мы как раз проходили мимо детской площадки, на которой играли ребятишки. Господин Белло прыгнул в песочницу. Дети с восторгом окружили странного дяденьку.
Господин Белло, стоя посреди песочницы, наклонился и обеими руками начал откидывать песок назад между ногами. Ещё будучи собакой, он так же рыл землю, когда мы гуляли, и где-нибудь на лужайке он находил мышиную норку или чуял косточку, припрятанную другой собакой.
Такого зрелища папа выдержать не мог.
— Господин Белло, сейчас же подойди ко мне! — закричал он.
Господин Белло перестал копать и бросился к нам.
— Ты никуда от нас не отходишь. Твоё место рядом, понял? — строгим голосом сказал папа.
Господин Белло разлёгся на тротуаре.
— Что он вытворяет? — папа и в отчаянии поднял глаза к небу.
— Господин Белло выполнил команду «Место!», — гордо ответил господин Белло.
— Господин Белло, сейчас же встань! Что подумают люди?! — крикнул я.
