— Если бы здесь лежала шляпа, я бы бросил тебе три серебряных монеты. А коню — целый золотой.
— Даже и не представляю, как ты теперь после этого сможешь спокойно спать ночами.
— Не волнуйся, угрызения совести меня не будут мучить, — заверил Мэт.
— Разве кто-то говорил о совести? Зачем нам совесть, если есть я? — юноша выбрался из телеги и начал вытаскивать солому из волос.
— Не волнуйся, твой конь скидывал всех, кому хватало смелости на него усесться. Это он так характер демонстрирует. Но если ты ему понравишься, а я вижу, что ты ему нравишься, то лучшего скакуна тебе не сыскать.
— Кабброва скотина! — Айвен обернулся и врезал кулаком по лошадиной морде, — Выплюнь это, выплюнь немедленно! А мне кажется, что ему понравилась моя рубашка!
— Ну, по крайней мере, в одежде у вас одинаковый вкус. Вы точно подружитесь.
— Кстати, насчет одежды. Я вижу, ты успел переодеться? Должен признать, что ждал чего-то более… многоцветного и разнообразного.
Действительно. Сейчас геомант был одет в плотную черную рубашку с длинными рукавами, в черные узкие брюки, черные остроносые башмаки и даже ремень его — был черным. Ни узоров, ни кружевных воротничков, ни сверкающей мишуры или бантов.
— К твоему сведению, мое одеяние содержит в себе двенадцать разных оттенков.
— Ты одет во все черное.
— Хорошо. Двенадцать оттенков черного цвета. А это полная цветовая гармоника, которая позволит мне быстрее восстановить запасы маны. И, кстати, ногти у меня темно-синие… — одетый в разноцвето- черное геомант усмехнулся.
— Тебе виднее, — пожал плечами юноша и повернулся к своему коню, — Так, вечно голодное создание, выплюнь немедленно эту тряпку и слушай своего нового хозяина. То есть меня. С этого дня тебя зовут Каббр, а меня — владелец самого большого четырехногого недоразумения в этом королевстве… — с этими словами он взобрался в седло. Конь флегматично дожевывал оторванный рукав его рубашки, никак не реагируя ни на смену имени, ни на смену хозяина.
Тем временем маг уже закрепил сумки и, забравшись на Хитреца, повернулся к вору:
— Ну что, готов? Следующая остановка — застава у Боровинки. Будем там к вечеру.
— В Боровинках? Но это же несколько сот миль!
— А это — ездовые хрум-скакуны, — усмехнулся Мэт и пришпорил своего коня…
…Солнце нещадно палило, а геомант, после стольки часов скачки под его палящими лучами, даже и не вспотел, несмотря на свою черную одежду. Скачущий же рядом Айвен взмок так, словно все это время ехал под дождем. Он бросал на мага завистливые взгляды и тихонечко бормотал себе под нос:
— Хорошо ему, колдуну-то. Наколдовал, небось, себе какое-нибудь непотеющее заклинание, и сидит довольный, улыбается. А мне, простому человеку, мучайся…
— Никакой магии. Просто сила воли, сбалансированный обмен веществ и правильно подобранная одежда, — Мэт приблизил своего скакуна, — Если хочешь, я могу тебя научить кое-каким приемам. Это несложно, задатки у тебя хорошие.
— Я не маг, — отрезал юноша.
— Твоя мана заперта внутри твоего тела, но это вовсе не означает, что ты лишен дара. Даже без помощи Печатей — своими внутренними мантическими потоками ты управлять можешь. Наверное…
— Может, давай просто рубашками махнемся? — Айвен пригнулся под нависающей над дорогой веткой, но неудачно. Лицо его украсилось еще одной свежей царапиной.
— Так. Все, хватит, мне это надоело. Привал… — маг осадил своего скакуна и свернул в сторону. Ничего не понимающий юноша свернул за ним.
— Что с тобой случилось?
— Со мной случился ты! Давай, слезай. Давно это с тобой происходит?
— Ничего не понимаю. О чем ты, каббр тебя побери!
Услыхав свое новое имя, хрум-скакун ткнулся мордой в плечо Айвена.
— Да отстань ты, безмозглое животное. Ну, я жду объяснений.
— Признаться, я не сразу понял, что к чему, но неладное заподозрил еще при отъезде из Наречи. А ты сам хоть понимаешь, что с тобой творится?
— Ты о чем это?
— За время нашей поездки ты трижды получил веткой по лицу, хотя и каждый раз замечал их вовремя. Какая-то птица ухитрилась тебя изгадить на полном скаку. У Каббра отломился кусок новой подковы, и лопнула подпруга. А из дыры в твоем кармане выпало несколько серебряных монет.
— У меня нет никакой дыры… в…кармане… — вор запустил руку в карман и изумленно уставился на собственный палец, торчащий из дырки.
— Значит, теперь есть. Ты трижды спешивался, и при этом два раза угодил в коровью лепешку ногой. А мошки? Сколько раз они попадали тебе в глаза?
— М-м-м… Дважды?
— Трижды! Для ловкого и наблюдательного вора, который ухитрился стащить у геоманта моей квалификации магический жезл так, что я этого даже не заметил, ты слишком уж неуклюж. Но я в это не верю, а это значит…
— Бить будешь, или заколдуешь? — хмуро поинтересовался Айвен, возвращая испускающий световые лучи жезл магу.
— Наоборот. Расколдую. Мне вот только интересно, кто тебе так качественно завязал узел удачи? Несвезлоха рядом с тобою нет, так что это или нефартовый наговор, или сглаз 'на коровью кучу'.
— И что это значит?
— Не везет тебе. Как правило, в каких-то мелочах, но иногда этот узел может цепляться и за линии судьбы, а это уже чревато последствиями посерьезнее. Вроде как оказаться не в то время не в той камере… Уверен, что тебе не всегда ветки в лицо лезли да мышеловки в обворовываемых карманах попадались.
— Ты откуда про мышеловку знаешь? — изумленно выпучил глаза вор.
— Я это образно сказал. А что — и впрямь было? Попробуй вспомнить, когда у тебя началась нескончаемая полоса неудач. Может, тебя перед этим кто-то проклинал, или ты перешел кому-то дорожку? Кто мог заставить тебя притягивать неудачу?
— Вспоминать всех, кто мне зла желает, это никаких пальцев на руках-ногах не хватит. Кажется, мне лет восемнадцать тогда было, я только-только воровскую лицензию получил, вступив в Гильдию. Словно Нефарт собственной персоной на плечо уселся.
— Никаких богов на твоих плечах не сидит, а вот удача твоя в узел скручена знатно. Видать, искусный вредитель поработал и славную порчу навел. Ты, случаем, колдуна-глазуна или чародея-малефика не обижал по молодости и глупости своей?
— Ты бы еще спросил, что я ел неделю назад, — фыркнул юноша.
— Вишневый пирог. Вон у тебя на рубашке пятно осталось от вишни, ему как раз неделя сроку.
— Послушай, — Айвен вдруг стал предельно серьезен, — а этот узел. Фартовый который. Его можно развязать? — в глазах его было столько мольбы и надежды, что геомант решил не издеваться и сказать правду.
— Я же сказал — расколдую. На это, правда, не один день уйдет, работа очень тонкая и кропотливая, но я уверен, что справлюсь.
— Спасибо.
— За что? Я же еще ничего не сделал?
— За то, что ты хочешь помочь. Знаешь, а ведь я раньше никогда не встречал таких людей, как вы с дядей. Которые готовы просто так помогать незнакомому человеку, да еще и зная, что он вор. И ничего не просить взамен.
— А с чего ты взял, что я ничего не прошу?
— И что же это будет? Какова цена твоей доброты? — юноша заметно напрягся.
— Ты позволишь мне осмотреть свою Печать. Хочу выяснить о ней как можно больше. Не исключено,
