Перед жилищем чиновника торчали слуги. Великий мудали имел для каждого случая отдельного слугу.
— Вы хотите пройти к великому мудали? — спросил один из них.
— Несомненно.
— Тогда приходите завтра. Сегодня уже слишком поздно.
Раффли отвел вопрошавшего в сторону.
— Sheep, глупец. Делай что тебе сказано!
В мгновение ока мы были окружены. Кто-то даже выражал готовность схватить нас. Сэр Джон, нацепивши пенсне, выхватил зонт и нанес им удар по лицу близстоящего, так что тот отлетел на несколько метров.
Это привело окружающих в состояние, я бы сказал, почтительного уважения, что позволило нам наконец-то войти.
— Видите, Чарли, что значит мой универсальный зонт? Подобного нет на Земле, — дружелюбно рассмеялся англичанин. — Быть может, я смогу доказать вам это сегодня же вечером.
Миновав веранду, мы оказались в передней, стены которой не доходили до потолка и не препятствовали доступу свежего воздуха. Подобное строительство весьма распространено в Галле. В передней на циновках сидели двое слуг, при нашем появлении они вскочили и задали тот же вопрос:
— Вы хотите пройти к великому мудали?
— Да.
— Вечером он не принимает. Кто вас впустил?
— Мы, если угодно, вошли сами.
— Уходите и приходите завтра!
— Нехорошо так поступать, мой мальчик!
Без дальнейших церемоний Раффли шагнул к двери, ведшей в следующую комнату, но слуги уже стояли перед ним.
— Стой! Вход воспрещен. Ступай назад!
— Well! Пойдемте, мальчики!
Он схватил одного правой, другого левой рукой, потащил к выходу и выкинул за дверь. Послышался страшный крик, но Раффли остался к нему абсолютно равнодушен. Он надел пенсне и взял меня под руку:
— Пойдемте, Чарли, иначе мудали спрячется и подумает, чего доброго, что его хотят выселить.
Мы вступили в следующий покой. Здесь стены были сооружены из бамбука и убраны пальмовыми листьями.
Посреди комнаты на шнуре, привязанном к крестовине, висела лампа, матово высвечивая дорогой персидский ковер, на котором восседал тот, кого мы искали. Он сидел, скрестив ноги в позе, которую турки именуют rahat otturmak, то есть покой членов. Маленький худой чиновник был с ног до головы убран золотым шелком, а его большие, устремленные на нас глаза, удивленно-испуганные, говорили, что шум, нами учиненный, он услышал, а приход наш его явно не обрадовал.
— Good day[44], сэр! — приветствовал Джон Раффли по-английски, хотя знал, что имеет дело с местным уроженцем.
Тот ответил на приветствие Джона, на мой немой поклон, затем спросил:
— Что вам угодно?
— Присесть! — просто заметил англичанин и, сев справа от мудали, сделал мне знак занять левую сторону. Я последовал его примеру, после чего сэр Джон продолжил:
— Ты — мудрый мудали, чей суд грозит любому из свершивших грех в Галле?
— Да.
— Как твое имя?
— Оривана-оно-Явомбо.
— Well, ты носишь гордое и звучное имя; но я говорю тебе, Оривана-оно-Явомбо, что недолго тебе осталось быть мудали!
Чиновник насторожился.
— Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.
— Скажи, кому принадлежит этот остров?
— Великой королеве из Англистана.
— А кто тебе дал эту должность?
— Губернатор, который является слугой нашей могущественной повелительницы.
— Может ли он отнять ее у тебя?
— Да, если это будет ему угодно.
— Так знай, это будет ему угодно.
— Почему?
— Ты посягнул на собственность тех, кто волен тебе приказывать.
— Берегись, франк! Уста твои говорят неправду о верном сыне великой королевы.
— Знакомо ли тебе имя Калади?
— Оно мне знакомо. Калади уже дважды избегал смерти, но мои люди все равно его поймают.
— Какое ты имеешь право его преследовать?
— Он убил человека.
— Он убил всего лишь китайца. Ты знал убитого?
— Это был человек с джонки «Хай-ян це». Он увел возлюбленную Калади, и тот его зарезал. Капитан джонки приходил ко мне и требовал справедливости.
— Well, все именно так, как я и думал: ты посягаешь на мою собственность. Калади не принадлежит тебе, поскольку он мой слуга.
— О! Так ты тот самый англичанин, который способствовал его побегу?
— Да, тот самый.
— Так я тебя ждал. Я должен тебя наказать, если ты не докажешь, что Калади действительно был твоим слугой в тот момент, когда прыгнул в волны.
Раффли рассмеялся. Затем он полез в сумку и вынул оттуда свои пистолеты.
— Я говорю: Калади был моим слугой. Ты веришь в это?
— Докажи!
— Итак, ты не веришь! Well, в таком случае, я буду говорить с тобой как джентльмен! Ты знаешь, кто такие джентльмены?
— Скажи мне это!
— Люди, которые стреляются с каждым, кто им не верит. Вот, бери пистолет. Считаю до трех и стреляю; ты соответственно поступаешь так же. Внимание! Раз… два… тр…
— Стой! — вскричал мудали. — Что я тебе сделал, что ты меня хочешь убить?
— Ты не поверил мне, и поэтому один из нас должен умереть…
— Я верю всему, что ты сказал! Забери свое оружие!
— Ты веришь, что Калади мой слуга?
— Верю, верю, я знаю это совершенно точно. Я сейчас же отдам приказ вернуть погоню и не причинять ему вреда.
— Это не обязательно. Он сейчас находится у меня.
— Где ты живешь?
— В отеле «Мадрас».
— А как твое имя?
— Джон Раффли.
— Джон Раффли, родственник генерал-губернатора? — вскричал мудали, крайне озадаченный.
— All right, это я.
— Я ждал тебя и искал, но не мог найти.
— Зачем?
— Я получил письмо от губернатора. Он написал, что ты приезжаешь.
