когда похищение девушек принудило нас к спешному отъезду.
Транспортабельное каноэ, предоставленное в наше распоряжение, возлегало теперь на плечах шестерых мужчин; кули несли нашу поклажу, провиант и боезапасы, а замыкали шествие Раффли, я и Калади.
Первый, веря своим предчувствиям, был абсолютно убежден, что разбойники — это, собственно, команда с «Хай-ян це»; он шел впереди, уверенный в том, что капитан джонки и есть тот самый пират, о котором ходит столько мрачных слухов.
Губернатор, выказывавший при расставании крайнюю неохоту отпускать нас, решил послать с нами многочисленную охрану. Мы отказались, упросив предоставить поимку негодяев лишь нам.
— В таком случае возьмите факелы и ищите место, где было совершено нападение, — посоветовал губернатор. — И тогда будет легко отыскать их следы.
— В этом нет никакой надобности, сэр! — отвечал Раффли. — Где они прошли, мы уже знаем, а то, что мы их встретим, так же верно, как и то, что я здесь стою. Или, быть может, вы согласны на пари?
Губернатор рассмеялся:
— Я ставлю сто фунтов, что вы их не найдете, если не станете следовать моим рекомендациям.
— Я же ставлю пятьсот фунтов против, сэр. Этот господин является свидетелем нашего соглашения, если, конечно же, он не желает сам сделать ставку. Я должен их найти, иначе как я могу появиться в Лондонском клубе путешественников без моей chair-and-umbrella-pipe, которой мошенники меня лишили! Goon, Чарли, вперед!
Ночь была темная, но с помощью факелов мы вскоре достигли того места, где обнаружили лодки.
— Видите, что я был прав? — вскричал Раффли, указывая на уже пустое место. — Если бы мы продырявили эти лодки, нам бы не составило большого труда схватить этих мерзавцев и вернуть Моламу и мой зонт!
— Все не так плохо, сэр! Быть может, нам все-таки повезет, и мы заполучим ваш зонт обратно, — успокоил я его.
Каноэ было спущено на воду и нагружено поклажей.
Затем Раффли, я, Калади и два гребца, отменно знавших реку, взошли в лодку. Остальные отправились обратно; факелы были укреплены на носу и на корме лодки, после чего наше ночное путешествие началось.
Река была неглубокая, но быстрое течение несло маленькую лодку со скоростью парохода; в то же время мы не забывали осматривать берег. Так прошла ночь, и с наступлением утра мы затушили факелы. Река из-за впадения в нее множества ручейков и речек стала шире, больше появилось судов. Ближе к полудню мы достигли Чилава; следов разбойников, однако ж, не обнаружили.
В гавани стояла наша паровая яхта. Мы подплыли к ней и поднялись на борт.
Штурман замер в приветствии на трапе; легкое постукивание, раздававшееся из машинного отделения, говорило, что унтер-офицер, ответственный за машину, подготовил ее к действиям, самым незамедлительным.
— Огонь под котлом? — был первый вопрос Раффли.
— Yes, сэр!
— Видели «Хай-ян це»?
— Yes.
— Где?
— От Коломбо держался рядом вплоть до острова Кальпетти. Правда, затем я вынужден был повернуть сюда, чтобы принять вас на борт. Китаец бросил якорь здесь же и отправил две лодки вверх по реке.
— А! Они вернулись?
— Уже с восходом.
— Что они привезли?
— Не знаю, они нарастили борта.
— Джонка затем подняла якорь?
— Да.
— В каком направлении они отправились?
— Прямо на север. Я шел за ними более часа и убедился, что парни выбрали скользкую дорожку. Если бы они пошли на юг, у меня было бы подозрение, что… что…
— Ну, что…
— Что возможно единственное. Едва я вернулся, пришла барка с известием, что на острове Карайтиву[58] позавчера вечером совершено преступление. Поздним вечером у побережья легло в дрейф судно, откуда были спущены три лодки с какими-то дикими типами, которые напали на контору и украли все деньги и драгоценности.
— Кто были эти люди?
— Малайцы, предводительствуемые китайцем.
— А судно?
— В темноте узнать было трудно, но даже неточное описание совпадает с «Хай-ян це».
— Это они!
— Китаец продолжит путь на север?
— Это маскарад! Он повернет и будет держать курс на юг, в этом можешь быть уверен, Том. Китаец — умный малый, это он доказал еще тогда, у Карайтивы, когда, несмотря на встречные ветры и опасность бури, просто дрейфовал, вместо того, чтобы встать на якорь. Такой маневр простителен лишь янки, которым никогда не придет в голову, пригоден ли корабль для путешествия в бурю. Возьми вещи из каноэ, Том, и прикажи выходить из гавани. Мы идем на запад.
— На запад? Но почему? — удивленно спросил Том.
— Потому, — коротко ответил Раффли.
Его предчувствия были бы сейчас, начни он о них говорить, попросту не поняты.
Наши вещи были погружены из каноэ на яхту, и оба гребца, выполнив свою задачу, тотчас же отчалили. Затем заскрипел якорный ворот, громыхнула цепь, и маленькое, стройное судно устремилось между стоявшими в гавани судами к выходу.
Как только мы оказались в открытом море, ко мне подошел Раффли.
— Вы знаете, Чарли, почему я решил плыть на запад?
— Вы хотите перерезать китайцу курс, в то время как он повернет с севера на юг.
— Так вы тоже обуяны моими предчувствиями?
— Возможно. Вначале я сомневался, но после всего, что видел и слышал, я записал китайца в пираты. То, что мы его преследуем, разумеется само собой, но можем ли мы это делать в одиночку?
— Вы боитесь, Чарли?
— Pshaw!
— Ну, итак? Мы возьмем джонку сами. Если, идя со скоростью шестьдесят узлов, мы их не встретим, значит, мои расчеты были неверны. В таком случае мы будем вынуждены перелечь на юг.
— Собственно, в этом случае наш разрыв составит примерно пять часов, наверстать их нам будет крайне тяжело.
— Вы действительно полагаете, что я стану предпринимать что-либо ошибочное? «Хай-ян це» не сможет слишком удалиться от берега, а в его курсе не может быть никаких сомнений.
— Китаец будет огибать остров с востока…
— И все-таки пойдет на юг, поскольку на севере ему придется туго из-за северо-восточного муссона.
— А потом возьмет курс на восток, — возразил я в запальчивости.
— На восток? Не думаю. Он должен идти на северо-восток, в каковом направлении, вне всякого сомнения, находится его гнездо.
— Вы забываете о муссоне, сэр, который будет дуть ему прямо в лицо. Он пойдет на восток, а потом сделает левый поворот на север.
