– Но сегодня вы уже туда не попадете.
– Тогда мы переночуем в дороге.
– Господин, – попросила Мерсина, – останься со мною здесь, дома, хотя бы на ночь. Я приготовлю вам мой лучший плов.
– Дело решенное, мы уезжаем.
– Может быть, ты боишься мутеселлима?
– Он сам знает, что я его не боюсь.
– Я тоже не боюсь, – вмешался Селим-ага, – однако ты отобрал у него две тысячи пиастров.
Мерсина сделала большие глаза:
– Машалла, вот это сумма!
– И, кроме того, золотом, – прибавил Селим-ага.
– Кому же эти громадные деньги?
– Эмиру, естественно! Эмир, если бы ты еще и за меня замолвил словечко!
– Ты этого не сделал, эфенди? – сказала Мерсина. – Ты ведь нам обещал!
– Да, я сдержал слово.
– На самом деле? Когда же ты говорил с мутеселлимом об этом?
– При этом присутствовал Селим-ага.
– Господин, я ничего не слышал, – заверил тот.
– Машалла! Тогда ты внезапно оглох. Мутеселлим ведь предлагал мне пятьсот пиастров взамен пяти тысяч, которые я потребовал.
– Это было для тебя, эфенди!
– Селим-ага, ты говорил, что ты – мой друг и любишь меня. И тем не менее полагаешь, я плохо держу свои обещания. Мне ведь просто пришлось притвориться, словно это было для меня.
– Притвориться?..
Он выпучил на меня глаза и окаменел.
– Притвориться? – выкрикнула Мерсина, быстрее соображавшая. – Почему ты должен был притвориться? Говори дальше!
– Это я уже объяснил аге…
– Эфенди, больше ничего не объясняй этому аге. Он все равно ничего не поймет, скажи лучше мне!
– Если бы я потребовал деньги для аги, то сделал бы мутеселлима его врагом…
– Точно, эфенди, – торопливо подхватила она. – Да, было бы еще хуже, после того, как ты уехал бы, нам снова пришлось бы отдать ему золото.
– Я тоже так посчитал, поэтому притворился, что требую денег для себя.
– Так это было не для тебя? О, говори скорее! – Благородная Мерсина тряслась от вожделения.
– Для аги, – ответил я.
– Машалла! Это так?
– Естественно.
– Сколько он получит денег, не считая тех пятидесяти пиастров?
– Очень много.
– Как много?
– Все.
– Аллах-иль-Аллах! Когда?
– Прямо сейчас.
– Хамдульиллах, через тебя Господь сделал нас богатыми! Но теперь тебе придется нам все отдать.
– Вот, идем сюда, Селим-ага!
Я отсчитал ему всю сумму прямо в руки. Он хотел тут же закрыть ладони, да не успел: Мерсина очень быстро оставила его без всех монет по сто пиастров.
– Мерсина! – загремел он.
– Селим-ага! – сверкнула она глазами.
– Это ведь мое! – рассердился он.
– Оно и останется твоим, – заверила она.
– Я сам могу их спрятать, – пробормотал он.
