За время моего отсутствия Лизан превратился в настоящий военный лагерь. На правом берегу Заба было так темно, что хоть глаз выколи, потому вся окрестность здесь была буквально усыпана кострами, возле которых лежали или стояли многочисленные группки вооруженных людей. Самый большой костер, как я заметил еще издали, горел перед домом мелека. Пустив лошадь рысью, я тем самым вынудил пленника также перейти на рысь. Несмотря на ночь, меня всюду узнавали.
– Чужеземец, чужеземец! – раздавалось везде, где я проезжал. И тут же вскрикивали: – Неджир-бей! В плену!
Скоро за нами двигалось, еле поспевая, многочисленное сопровождение. Так мы подъехали к дому мелека. Здесь собралось по меньшей мере семьдесят воинов. Первым, кого я заметил, был мистер Дэвид Линдсей, уютно пристроившийся около стены. Когда он меня увидел, то от удивления раскрыл рот. Затем этот долговязый совершил громадный прыжок ко мне и принял меня в свои объятия.
– Мистер, сэр! – вопил он. – Снова с нами? Heigh day, heissa! Huzza! Welcome! Hail, hail, hail!
– Ну не задавите же меня, мистер Линдсей! Другие тоже хотят со мною поздороваться!
– Э-э! О-о! A-a! Где вы были? Где?.. Что было, э-э? Сами себя освободили? Счастливый день! О-о, и вместе с пленником! Превосходно! Непостижимо!
Тут меня обняли и другие.
– Аллах-иль-Аллах! Это ведь ты! Благодарение Аллаху и Пророку! Теперь рассказывай! – услышал я голос Мохаммеда Эмина.
Амад эль-Гандур, стоявший рядом с ним, закричал:
– Валлахи, его посылает нам Бог! Теперь беде конец. Сиди, подай нам руки!
А сбоку в стороне стоял маленький бравый хаджи Халеф Омар. Он не сказал ни слова, но из его глаз выкатились две огромные слезы радости. Я и ему подал руку.
– Халеф, всем этим я обязан большей частью тебе!
– Не говори так, сиди! – возразил он. – Что я против тебя? Грязная крыса, безобразный еж, собака, которая радуется, если на нее падет твой взор!
– Где мелек?
– В доме.
– А бей?
– В самой дальней комнате, он – заложник.
– Пойдем внутрь!
Вокруг нас столпилось огромное число людей. Я отвязал раиса от стремени и приказал ему следовать за мною.
– Я не пойду с тобой! – в ярости вскричал раис.
– Доян!..
Больше ничего и не нужно было говорить: он мгновенно повиновался. Я шел впереди раиса, держа конец веревки в руках. Когда за нами закрылась дверь, снаружи раздался многоголосый шум: толпа пыталась хоть как-то уяснить для себя то, чему они только что были свидетелями. Внутри нам навстречу шел мелек. Увидев меня, он издал крик, полный живой радости, и протянул мне руки.
– Эмир, что я только вижу! Ты снова вернулся? В полной сохранности? A-a, Неджир-бей! Связанный!
Мы вошли в самое большое помещение первого этажа, где места хватало для каждого. Все опустились выжидающе на циновки, только раис остался стоять; конец веревки, которой были связаны его руки, держал в зубах пес, при малейшем движении пленника издававший угрожающий рык.
– Как я попал в руки раиса Шурда и как со мной обращались – это вам уже, наверное, рассказал Халеф? – спросил я.
– Да, да! – раздалось кругом.
– Тогда я не буду повторяться и…
– Все равно, эмир, расскажи-ка нам это еще раз! – прервал меня мелек.
– Позже. Сейчас у нас нет для этого времени, нам надо многое сделать.
– Как ты освободился из плена и как взял в плен раиса?
– И об этом я расскажу вам поздней. Раис поднял против вас жителей своей местности, подговорив людей напасть на нас рано утром. В случае удачи это означало бы гибель халдеев…
– Нет, нет! – послышался чей-то голос.
– Не будем спорить! Было только одно существо, способное нам помочь. Это – Рух-и-кульян…
– Рух-и-кульян! – раздались испуганные и удивленные возгласы.
– Да, именно он. И я пошел к нему.
– Ты уже знал о пещере, в которой он находится?
– Да, я ее нашел и рассказал духу обо всем, что произошло.
Мелек спокойно выслушал меня и сказал:
– Он говорил с тобою? Ты что, и в самом деле слышал его голос?
