— Шейх хаддединов будет рад вас видеть.
После этой короткой беседы наш поход продолжился. Возле Калаат-эль-Джеббер я нашел много трюфелей, отчего англичанин пришел в восторг. Он набрал их целую гору и пообещал пригласить меня на трюфельный паштет собственного приготовления.
Когда миновал полдень, мы поехали между горами Кануза и Хамрин, повернув к вади Дерадж. Я умышленно не стал предупреждать о нашем прибытии, чтобы удивить добрейшего шейха Мохаммеда Эмина, но стражи абу-мохаммед заметили нас и дали знак к началу торжества, продолжавшегося весь день. Мохаммед Эмин и Малик немедленно поскакали нам навстречу и поприветствовали нас. Мое стадо пришло первым.
Путь через горы к пастбищам хаддединов вел только через вади. Здесь еще находились все военнопленные, и можно себе представить, какими взглядами провожали нас абу-хаммед, вынужденные пропускать мимо себя знакомых животных. Наконец мы снова оказались на равнине, и тогда я оставил седло.
— Кто сидит в тахтерванах? — спросил Мохаммед Эмин.
— Трое мужчин, которых хотел замучить до смерти шейх Зедар. Я еще тебе расскажу о них. Где пленные шейхи?
— В палатке. Вон они идут.
Шейхи только что вышли.
Глаза шейха племени абу-хаммед злобно сверкнули, когда он узнал свое стадо, и тогда он подошел ко мне.
— Не забрал ли ты больше, чем нужно?
— Ты имеешь в виду скот?
— Да.
— Я взял столько, сколько было условлено.
— Я пересчитаю!
— Сделай милость, — ответил я холодно. — И тем не менее я привез больше, чем следовало.
— Как это понять?
— Не хочешь ли взглянуть?
— Конечно, я должен посмотреть!
— Только кликни еще вон того парня. — При этом я показал на старшего сына шейха, только что показавшегося у входа в палатку.
Шейх подозвал его.
— Идите со мной! — сказал я.
Мохаммед Эмин, Малик и еще три шейха последовали за мной туда, где я оставил верблюдов с тахтерванами. Как раз в этот момент Халеф позволил езидам выбраться.
— Знаешь этих людей? — спросил я Зедара бен Ули. Он в испуге отступил, его сын — тоже.
— Езиды! — крикнул шейх.
— Да, езиды, которых ты, изверг, хотел медленно умертвить, как это уже проделал со многими!
Глаза Зедара сверкнули, словно у пантеры.
— Что он сделал? — спросил шейх обеидов Эсла эль-Махем.
— Позволь рассказать тебе! Ты удивишься, узнав, что за человек твой боевой товарищ.
Я подробно описал, как и в каком состоянии нашел троих пленников. Когда я умолк, все отступили от Зедара бен Ули. При этом открылся вид на выход из долины, где показались три всадника: Линдсей со своими слугами. Он сильно припозднился. Возле его лошади плелся младший сын шейха.
Зедар бен Ули увидел юношу и мгновенно повернулся ко мне:
— Аллах акбар! Что это такое?! Мой второй сын в плену?
— Как видишь!
— Что он сделал?
— Он помогал тебе в твоих постыдных действиях. Оба твоих сына должны охранять в течение двух суток голову своего отца, по шею зарытого в землю; потом ты снова станешь свободным… Такое наказание очень мягко для тебя и твоих сыновей. Поди и развяжи своего младшего.
Тогда преступник подскочил к лошади англичанина и схватился за веревку. Сэр Дэвид немедленно спешился, отвел руку шейха и крикнул:
— Убирайся! Этот парень мой!
Шейх выхватил из-за пояса у англичанина один из его огромных пистолетов, вскинул оружие и выстрелил. Сэр Дэвид молниеносно повернулся боком, тем не менее пуля попала ему в руку; но в следующий момент раздался второй выстрел. Ирландец Билл поднял свое ружье в защиту хозяина, и его пуля прошила голову шейха. Оба сына Зедара бен Ули бросились на стрелка, однако их схватили и связали.
Я с содроганием отвернулся. Свершился высший суд! Наказание, придуманное для преступника мною, было бы незначительным. А теперь уж точно исполнится мое слово, данное той женщине из племени абу- хаммед: шейх никогда не вернется в свой лагерь.
Прошло какое-то время, пока мы все успокоились. Тогда Халеф спросил:
— Сиди, а куда мне отнести этих троих?
— Это может определить шейх, — гласил мой ответ.
Шейх подошел к трем езидам.
— Мархаба… Добро пожаловать ко мне! Оставайтесь у Мохаммеда Эмина, пока вы не оправитесь от страданий!
Селек быстро взглянул на него.
— Мохаммед Эмин? — спросил он.
— Так меня зовут.
— Ты разве хаддедин, а не шаммар?
— Хаддедины относятся к шаммарам.
— О, господин, тогда у меня послание к тебе.
— Что за послание?
— Это было в Баадри, еще до того, как мы начали свое путешествие. Я подошел к ручью, чтобы зачерпнуть воды. Возле ручья расположился отряд арнаутов, охранявших только одного молодого человека. Тот попросил пить и, притворяясь, что пьет, прошептал мне: «Иди к шаммарам, к Мохаммеду Эмину, и скажи ему, что меня увезут в Амадию. Все остальные казнены». Это все, что я хотел тебе сказать.
Шейх отшатнулся.
— Амад эль-Гандур, мой сын! — воскликнул он. — Это был он, это был он! Опиши мне его!
— Он был высокий, пошире тебя в плечах, а черная борода доходила ему до груди.
— Это он! Хамдульиллах! Наконец, наконец я напал на его след! Радуйтесь, люди, радуйтесь со мной вместе, так как сегодня должен быть праздник для всех, зовутся ли они друзьями или врагами! Когда ты говорил с ним?
— Шесть недель прошло с тех пор, господин!
— Благодарю тебя! Шесть недель, как долго! Но он не должен больше томиться; я вызволю его, даже если бы мне пришлось завоевать или разрушить всю Амадию! Эмир Хаджи Кара бен Немей, ты поедешь со мной или покинешь меня?
— Я еду с тобой!
— Аллах тебя благослови!.. Пойдем, позволь нам объявить это послание всем мужчинам племени хаддединов! Он поспешил к вади, а Халеф подошел ко мне и спросил:
— Сиди, это правда — ты едешь с ними?
—Да.
— Сиди, могу я поехать с тобой?
— Халеф, подумай о своей жене!
— Ханне под хорошей защитой, а ты, господин, нуждаешься в надежном слуге! Так могу я тебя сопровождать?
— Хорошо, я беру тебя с собой; но спроси сначала разрешения шейха Мохаммеда Эмина и шейха
