Да, пора выполнить данное мною обещание — мне предстоит идти вместе с ними в наступление.
Подъезжает на мотоцикле мой давний боевой товарищ Гельмут Бельке. С 1939 года он всегда был рядом, сначала вестовым на мотоцикле, потом командиром взвода, Бельке прошел со мной все поля сражений. В коляске д-р Штифт. Усаживаюсь позади водителя и направляю Гельмута Бельке на шоссе Кан-Байо. Справа урчат танковые двигатели. Бойцы-мотопехотинцы, рассевшись на броню машин, пригнулись за башнями.
Ребята приветливо машут мне, потом, похлопывая друг друга по плечу, о чем-то говорят. Явно обсуждается мое обещание.
Командир танкового полка Макс Вюнше намерен сопровождать свою роту «Пантер». Мы тоже не расстаемся с ним с самого 1939 года. Мы настолько хорошо знаем друг друга, что уже не нуждаемся в командах — достаточно кивка, просто взгляда, и танки трогаются с места.
По левую сторону дороги на огневых позициях расположилась батарея 8,8-см противотанковых орудий. Еще несколько минут, и наши посты боевого охранения остались позади. Справа от шоссе на большой скорости двигаются танки. Местность здесь вполне надежная — ни ухабов, ни рытвин. За нами в нескольких сотнях метров позади следуют стрелки-мотоциклисты, потом машина с рекогносцировщиком артогня.
Двигатель — наше главное оружие, об этом мы все помним. Вперед! Скорость растет. Танки уже еле различимы в темноте. До того, как совсем стемнеет, я намерен миновать Рот, промчаться через эту французскую деревеньку — так было оговорено вместе с Вюнше. Впереди показываются первые дома Рота. Танки двигаются чуть вправо позади — мы будто сидим на вулкане, но Гельмут как ни в чем не бывало гонит вперед. У въезда в деревню останавливаемся — дождаться наших танков. Они прибывают несколько минут спустя. Первая группа разведроты спешивается и по-пехотному входит в деревню. Вскоре выясняется, что противника в Роте нет, и мы, как и было запланировано, спокойно минуем деревню.
«Пантеры» одна за другой тоже проезжают по деревне. Едва выехав за ее пределы, танки снова перестраиваются в клин. Две «пантеры» несутся к Бретвиллю, остальные двигаются по обеим сторонам дороги. Впереди различаю лишь мерцающие в темноте красные пятна выхлопных труб машин.
Норри мы уже оставили слева — еще буквально несколько секунд, и мы окажемся у постов боевого охранения канадцев. До Бретвиля двести метров, не больше.
Вдруг гремят выстрелы — открывают огонь оба головных танка, чтобы проторить нам путь снарядами, и на полном ходу врываются в населенный пункт.
Именно так мы сражались на Восточном фронте — интересно, сработает ли здесь наша тактика внезапных атак?
Все наши танки уже в Бретвиле. Противник встречает нас пулеметным огнем. Мы пристраиваемся позади второго танка. Сейчас в одиночку на шоссе как-то слишком уж неуютно себя чувствуешь. Спешившись, мы бросаемся в придорожный кювет.
Вдруг я натыкаюсь на тело убитого канадца — справа на откосе дороги стоит дымящаяся танкетка неприятеля. Пробираясь дальше, слышу стоны. Чуть левее лежит раненый — вражеские пулеметы гремят без умолку. В деревню въезжают все новые и новые танки с бойцами на броне.
Короткими перебежками пробираемся через кювет. Вижу раненого — он лежит навзничь и стонет от боли. Боже мой! Да это же Бюттнер! Командир разведроты получил пулю в живот. Ощупываю его и понимаю, что ранение тяжелое. Узнав меня, Бюттнер пожимает мне руку. Он на фронте не первый день и прекрасно понимает, что это его последний бой. Едва слышно произносит: «Передайте жене, что я очень ее любил!» Наш врач накладывает повязку. Гельмут Бельке прикрывает нас, опустившись на колени в нескольких метрах от нас. Вдруг слышу с противоположной стороны дороги непонятный шум. Через шоссе проносится чей-то силуэт. Свой? Противник? Гельмут Бельке успевает выстрелить и попадает бегущему в голову. Канадец как сноп валится у дороги. Но и мой неразлучный товарищ не поднимается. И для него этот бой последний. И он тоже получил смертельную пулю в живот.
Пытаюсь успокоить его, но куда там! Бельке только отмахивается. «Не надо, я знаю, что это за рана. Конец мне. Так что, прошу, передайте моим родителям, как все было».
Мимо пробегают бойцы. Фельдфебель Зандер, сын бургомистра Дессау, останавливается на миг пожать руку Гельмуту. Час спустя гибнет сам.
Я уже не в силах сдержать слез — один за другим гибнут мои давние боевые товарищи. Вскакиваю на мотоцикл, но пару секунд спустя машина охвачена пламенем. Пробит бензобак, и мотоцикл пылает, как факел. Бойцы валят меня на землю и пытаются сбить пламя. Пламя сбивают, хорошенько выкатав меня в грязи. Не бывать бы счастью…
В деревне трещат и бухают выстрелы. Мы добрались до центральной площади. Наш головной танк подбит. С ходу захвачен командный пункт полка «Regina Rifles». Внезапная атака прошла успешно. Да, но где пехотинцы 26-го полка? Одним нам здесь не удержаться — маловато нас для обороны. На рассвете я с тяжелым сердцем принимаю решение отходить к высотам восточнее Рота.
Результат всех предыдущих боев: наступление Монтгомери так и не достигло цели. Согласно плану Кан должен быть взять союзниками уже 6 июня.
Около полудня участком Рота овладевает 1-й батальон 26-го полка. Оберштурмбанфюрер Вюнше получил ранение во время ночной атаки, а оберштурмфюрер Фусс, командир взвода разведроты, пропал без вести. Во второй половине дня погибает и сменивший фон Бюттнера офицер. За истекшие сутки разведрота
