Не привыкший иметь дело со столь противоречивыми чувствами, он не сразу нашелся что ответить. Но когда заговорил, то тщательно взвешивал каждое слово.
— Я не хочу с тобой ссориться из-за этого.
— Думаешь, я хочу? Это ты предъявляешь требования.
Он все понимал, даже был согласен, но только...
— Ладно, к черту все это, Тейлор, но что же мне делать, когда ты стала такой независимой!
— Мне пришлось стать такой. Ладно, спрашивай. Давай обсудим.
Расстроенный и взволнованный, он стал переминаться с ноги на ногу, в действительности же ему хотелось быстрой ходьбы, чтобы сжечь хоть часть энергии, кипевшей в его теле. Но этот кабинет размером с почтовую марку был не многим просторнее его камеры.
— Большая разница между тем, как жизнь складывается в тюрьме и на воле. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем я привыкну к свободе снова.
Тейлор ничего не ответила вслух, но оставался еще язык тела. Она стояла, заложив руки за спину и склонив голову, показывая всем своим видом, что хочет выслушать, но желает проявить осторожность. И это справедливо. Ему не следует забывать, что Тейлор, которую он любил, обладала великодушным сердцем. Может, та девочка не исчезла полностью?
— Думаю, когда человек много лет спустя узнает о своем отцовстве, он имеет право слишком остро реагировать. Итак, что мы будем делать? — спросил он.
— Единственное, чего я не намерена делать, — принимать важные решения без участия Кайла. Но даже тогда все нужно будет тщательно взвесить. Это необходимо признать, Хью, — сказала Тейлор, и голос ее на этот раз прозвучал мягче. — Очень многое зависит от его реакции, а также от того, как ты себя поведешь, ограниченный рамками своего условного освобождения.
— Иными словами, сейчас, когда у него появилась возможность присмотреться ко мне, он не уверен, что хочет иметь отцом метиса, к тому же признанного виновным в убийстве.
Несмотря на недостаток света, Хью увидел, какое впечатление произвела на нее его прямота, — выражение боли, появившееся на ее лице, заставило его испытать угрызения совести. Что ж, она первая начала эти глупости под названием «давай будем честными».
— Я не так воспитывала Кайла, чтобы он вырос фанатиком или узколобым, — заверила его Тейлор. — И он знает свое этническое происхождение, а принимая во внимание политические поправки, производимые в наши дни, считает себя почти что знаменитостью.
— Но тема тюрьмы будет проблемой.
— Не столько сама по себе тема, сколько причины.
Во время заключения считаться убийцей было не так уж и плохо для Хью. Это обеспечивало ему своего рода уважение и позволяло держать на расстоянии подонков, способных превратить пребывание в тюрьме в кошмар. И он без колебаний извлекал из этого выгоду. Но здесь действительность словно развернулась на 180 градусов, и заявление Тейлор заставило его снова ощутить те же чувства, которые он испытал, въезжая вчера в город, — стыд, замешательство и унижение. И он понял, что не сможет провести всю оставшуюся жизнь обремененным этими тяжелыми чувствами, но будь он проклят, если станет молить кого-нибудь о понимании.
— Немного поздновато оспаривать мой приговор, — сказал он ей.
— Никогда не поздно, если это означает вернуть себе незапятнанную репутацию.
Боже, она осталась прежней. Это открытие лишило его дара речи.
— Хью... — она подошла поближе. — Хью? — Внезапно она опустилась перед его креслом на колени и стиснула его руки. — Просто скажи мне один раз, и я никогда не спрошу тебя снова. Если не ради меня, то ради Кайла. Скажи. Скажи мне, что ты невиновен!
Ее прикосновение прожгло его до костей, а настойчивая мольба опалила сердце. Как легко дать ответ, который она хочет услышать! Но надо ли? Конечно, нужные слова побудят ее обхватить его шею руками на несколько минут, может, даже выиграют ему ночь в ее постели. Боже, помоги ему, он испытывал такое искушение, какого не ощущал никогда в жизни, но что произойдет после? Она уже показала, что измеряет любовь чем-то осязаемым, не верой. Он мог дать ей слово, но что представит он ей, когда она потребует доказательств?
Испытывая острую необходимость в пространстве, он рывком поднялся с кресла.
— Я не играл в эту игру прежде, — с горечью бросил он, — и не начну ее теперь.
— Ты и твоя гордость, Хью Томас Блэкстоун... ты просишь слишком многого!
— А ты предлагаешь слишком мало!
Он направился к двери, торопясь поскорее выйти, пока она не довела его до крайности.
— Тебе принимать решение, не мне.
Прежде чем он успел открыть дверь, Тейлор оказалась рядом с ним, ее ладонь накрыла его руку.
— Умоляю тебя, не уходи так. Ты слишком долго хранил молчание!
Ее прикосновение, шок, вызванный осязанием ее обнаженной кожи, — это было слишком. Он закрыл глаза от острой боли и жестокого желания, раздиравшего его на части.
— Я не был рядом с женщиной с того дня, как меня бросили в тюрьму, — пробормотал он сквозь стиснутые зубы, каждый мускул его болел от напряжения и попытки сдержать себя. — Если у тебя осталась хоть капля сострадания ко мне... отпусти.
Вместо этого она еще крепче сжала его пальцы.
— Хью, пожалуйста, я просто хочу понять.
— Черт бы тебя побрал!
Она просто убивала его. Не в состоянии удержаться, он обхватил свободной рукой ее затылок, удерживая ее в неподвижности.
— Черт бы тебя побрал, — прошептал он снова, впиваясь в ее губы своим ртом.
Было больно. Боже, помоги, до чего же больно, но он не мог удержаться. Она оставалась точно такой же, какой запомнилась ему, — соблазнительной, горячей, щедрой и по-прежнему сладкой. Как она смогла не измениться, когда прошло столько лет?
Он застонал, когда она ответила ему в жадном, отчаянном стремлении к большему. Он гладил ее и прижимал все крепче, словно сухая губка, жаждущая впитать воды своего родного моря. Тело его горело и сотрясалось, как в лихорадке. Раскаты грома раздавались в ушах.
— Хью, Хью... Кто-то стучит в дверь.
В конце концов, это не гром. Кто-то действительно стучит.
Когда Хью отпустил Тейлор, она отпрянула от него, прижав одну руку к губам, другую — к животу. Он понимал, какую растерянность она сейчас испытывает.
— В следующий раз, когда я приду к тебе, — сказал он, едва узнавая искаженный хриплый клекот, в который превратился его голос, — я хочу поговорить с сыном.
Распахнув дверь, он столкнулся лицом к лицу с Мелом Денвером. И хотя прошло много лет с тех пор, как он в последний раз видел человека, который был когда-то его верным другом, он едва кивнул местному ветеринару и, проскользнув мимо, бросился прочь.
— Кажется, я не слишком удачно выбрал время.
Тейлор провела рукой по губам, затем запустила обе руки в волосы, чтобы зачесать их назад. По всей вероятности, они стоят у нее дыбом, принимая во внимание электрические разряды, проходящие по ее телу.
— Нет, нет. Я хочу сказать, это не имеет значения. Я... — Она поморщилась и протянула ему руку. — Как поживаешь, Мел?
— Хорошо. Прекрасно. Не мог дождаться, когда увижу тебя снова. Но послушай, — вспыхнув, взволнованно сказал ветеринар, — я могу прийти позже.
— Глупости, — она поспешно обняла друга детства. — Верь или не верь, я как раз собиралась к вам. Как Конни?
— Когда я уходил, она пекла пирог для тебя и твоей семьи. Передает тебе привет. Хочет, чтобы ты
