Столетнюю войну, Черную смерть и падение Римской империи. Они пережили даже темные века, когда почти никто не умел читать и книги переписывали от руки. И они не собирались сдаваться Интернету.
Как и библиотека, мы не могли быть только тихим хранилищем прошлогодних книг. Мы служили общине лучше, чем раньше. Наши связи с миром были, как никогда, широки. Мы могли в любое время заказать любую книгу; прикосновением к клавише мы находили ее, выпуски электронных бюллетеней помогали нам поддерживать связи с другими библиотеками, и получаемая информация существенно улучшала нашу эффективность; мы имели доступ к сотням газет и журналов за сумму меньшую, чем дюжина подписок десять лет назад. Число посетителей, приходящих в Публичную библиотеку Спенсера, продолжало расти. И так ли это важно, искали они книги, брали фильмы, играли в видеоигры или навещали нашего кота?
Конечно, ничего из этого Дьюи не волновало. Он всегда был занят тем, что было здесь и сейчас. И любил новую библиотеку. Конечно, он потерял несколько ящичков, но в библиотеке всегда оставались ящички с книгами повседневного спроса. Компьютеры могли показаться холодными машинами по сравнению со старой системой, когда руки имели дело с деревом, бумагой и чернилами, но для Дьюи они были теплыми. В буквальном смысле слова. Он любил сидеть на компьютере и наслаждаться идущим от него теплом. Я сделала его фотографию за этим занятием, и она стала символом нашей новой компьютеризированной системы. Компании она понравилась. И каждый раз, приезжая на съезд библиотекарей, я видела огромный баннер с Дьюи, украшающий стенды компании.
Почти столь же хорош, по крайней мере с точки зрения Дьюи, был новый сенсорный пост у входной двери, который пищал, если вы пытались уйти, не сдав библиотечный материал. Новая любимая позиция Дьюи теперь была как раз у левого поста. (Точно как левое плечо, на котором он любил висеть. Может, Дьюи был левша?) В начале каждого дня он садился здесь, внимательно наблюдая, как стрелка приближается к девяти часам. С Дьюи и турникетом у входа для посетителей почти не оставалось места. Если и раньше было трудно не обратить внимания на Дьюи, когда он приветствовал посетителей у входных дверей, с новыми сенсорами это стало просто невозможно.
Глава 18
Кошечка в книгах
Появление компьютеров было не единственным изменением в жизни Дьюи. Кристел, подруга Дьюи из класса специального обучения, окончила его и начала жизнь, подробности которой я не могу представить. Я лишь молилась, чтобы она была счастлива. Малышка, которая боялась Дьюи, преодолела свой страх перед кошками. Она продолжала заходить в библиотеку и порой просила нас запереть Дьюи, но теперь говорила это с улыбкой. Как и любой десятилетний подросток, она любила, чтобы взрослые делали то, о чем она просит. Другие ее сверстники, те, с которыми Дьюи в первый год проводил «час истории», тоже выросли. Ребята из старших классов, которые катали с ним карандаши, ушли. Дьюи провел в библиотеке уже шесть лет, и неизбежно, что многие дети, которых он знал, уехали или перестали приходить.
Джин Холлис Кларк, моя заместительница, перешла на другую работу. Ее заменила Кей Ларсон, которую я знала много лет. Кей была нетороплива и практична, настоящая обитательница фермы Айовы. Она была инженером-химиком и работала на нефтеперерабатывающем заводе в Заливе до того, как вышла замуж, за фермера и вернулась в Айову. Работы для инженера тут не нашлось, и она пошла на бойню, прежде чем получила место в маленькой библиотеке в Петерсене, примерно в тридцати милях от Спенсера. Возможно, мне следовало сказать —
Я пригласила Кей потому, что она хорошо разбиралась в компьютерах, а нам был нужен человек, умеющий иметь дело с новой техникой. Кроме того, я знала, что она кошатница. В сарае у нее жило двадцать кошек и еще две дома. «Типичный сорванец», — сказала она, узнав Дьюи. Она понимала, что Дьюи умен и красив, но не находила в нем чего-то особенного.
Но Дьюи никогда не испытывал недостатка в друзьях. Тони, наш маляр, всегда гладил Дьюи, когда приходил навестить свою жену Шарон за работой. Она ждала их третьего ребенка. Беременность была незапланированной, но оба они были счастливы. В тот день, когда Шарон родила, она позвонила из больницы. «У Эмми синдром Дауна», — сказала она. Шарон не предполагала никаких неприятностей, и эта неожиданность потрясла ее. Несколько месяцев Шарон не посещала библиотеку, но, когда вернулась, была