Все началось с той досадной протечки. Потеряв работу, она заполняла время вынужденного безделья мелким косметическим ремонтом. Протечка испортила обои в спальне для гостей на втором этаже. Вообще- то о пятне можно было бы и забыть, поскольку спальней пользовались редко. Но Мэгги решила проверить в доме все, что требовало ремонта. Результаты оказались ужасающими. В фундаменте появились трещины и гниль, коробились полы, и даже под осторожными шагами крошилась крыша. Электропроводка нуждалась в капитальном ремонте, а топка едва держалась.
Она сообщила в банк цену, назначенную подрядчиком, и переговорила с бабушкиным «деловым человеком», как Перл его называла. Тогда-то Мэгги и узнала печальную правду о состоянии семейных финансов, точнее, об их отсутствии.
Может быть, помог бы Кайл с его семинарами по бизнес-этикету, если, конечно, он все еще в этом заинтересован. Или можно было бы самой организовать семинары, а потом, с помощью «Стюарт компьютерс», найти новую работу.
Мэгги села за белый письменный стол, за которым провела столько вечеров, и достала отрывной блокнот с желтоватой бумагой. Она записывала возникшие у нее по поводу японских гостей вопросы, жуя бутерброд с ветчиной, — Перл пришла бы в ужас. Может быть, Кайл в такой помощи и не нуждался, но ей просто необходима была эта работа.
В половине восьмого она сложила бумаги в кейс и открыла дверь комнаты. Она уже спустилась по лестнице и даже сделала несколько шагов по холлу, когда ее настиг голос бабушки:
— А почему это вы не в своей комнате, юная леди?
Она и забыла, что наказана!
— Я… я хотела… воды.
— Руби, дай ребенку воды. Ваша мать, Магнолия, принесет вам воду в вашу комнату. — Перл нахмурилась, увидев джинсы, но от комментариев воздержалась.
Мэгги вернулась в свою комнату и затолкала кейс под кровать. Как же выбраться? Меньше всего ей нужна была суматоха в доме, особенно если учесть, что она намерена опять встретиться с Кайлом.
Раздался стук в дверь.
— Твоя вода, Мэгги.
— Прости за беспокойство, мама.
Руби подала ей стакан:
— Просто глупо отсылать в свою комнату взрослую женщину. Я намерена поговорить с бабушкой.
— Нет!
Собиравшаяся уходить Руби повернулась, ее брови удивленно взлетели.
— Я имею в виду, не будем беспокоить бабушку. Я почитаю, и опять все наладится.
— Начинаешь понимать.
Чувствуя себя виноватой, Мэгги кивнула:
— О'кей, доброй ночи.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам матери, Мэгги пересекла комнату и откинула шпингалет. Высунув голову, она осмотрела дворик и огромный старый дуб, ветви которого касались водосточного желоба.
Дерево было огромным уже тогда, когда Мэгги впервые заняла эту комнату. Она всегда думала, что при необходимости могла бы незаметно ускользнуть отсюда, слезая по мощным ветвям. Однако альпинист из нее оказался плохой; однажды она попробовала и добралась до развилины, но не спрыгнула — уж очень далеко было до земли — и с тех пор не приглядывалась к этому способу бегства: не хотелось рисковать лодыжками. А сегодня, по-видимому, все-таки придется к нему прибегнуть.
Мэгги скинула на землю кейс и оглядела ближайшую ветвь. К сожалению, та выглядела не слишком крепкой. Может быть, ветви в весенней листве всегда выглядят тоньше?
Мэгги влезла на подоконник, решительно глядя вперед и стараясь не смотреть на землю. Интересно, ее мать когда-нибудь лазала в окно? Может быть.
— Трусиха, — выговаривала она себе, — подумай о деньгах. — Она просунула ногу в листву, стараясь вспомнить, как лезла почти двадцать лет назад.
Наконец девушка нащупала, куда поставить ногу, и подтянула другую. При этом ветка слишком громко хрустнула. Мэгги испугалась: а вдруг ее услышат? Дальше она спускалась очень осторожно.
Кайл поставил машину недалеко от дома Джефферсонов, надеясь, что его никто не узнает. Он понятия не имел, где находится Гартвидл, и надеялся перехватить Мэгги, когда она выйдет из дома… если намерена встретиться с ним.
Так много зависит от этого сотрудничества! Пора уже покончить с тем, чтобы дело определялось настроениями бабушки.
Кайл добрался до индийского боярышника, растущего на границе владений Джефферсонов, откуда машина не была видна; он все-таки надеялся, что Мэгги еще не выходила. Молодой человек стоял и раздумывал, что делать дальше, когда вдруг услышал какой-то шелест.
Сторожевая собака? Вот уж повезло!
Но в следующее же мгновение он понял, что шорох доносился с большого старого дуба, соседствующего с домом. Похоже, кто-то пробирается по ветвям.
Он очень удивился: неужели это Мэгги? Наверное, она не один раз покидала свою комнату подобным образом… Он ждал, что будет дальше, но, когда больше ничего не услышал, обошел заросли боярышника и направился к дереву.
Никаких признаков Мэгги, но у подножия дуба валялся ее кейс.
Он поглядел наверх и прошептал:
— Мэгги, это вы там?
— Кайл? Вам же полагается быть в Гартвидле!
— Я и был бы там, если бы нашел, где это. В справочнике ничего не указано.
— Но все знают, где находится Кизиловый холм!
Все, кто вырос в Джефферсонвиле!
— А я не знаю.
— Могли бы у кого-нибудь спросить.
— Я спрашивал, но никто из моих знакомых понятия не имеет, где находится Гартвидл!
— Быть не может.
Он смотрел на нее — она была высоко.
— Ладно, спускайтесь и покажите мне, где это.
Молчание.
— Мэгги?
— Я не знаю, как спуститься.
— Сползайте.
— По чему? Я не вижу ни одной ветки отсюда до земли.
— А как вы обычно спускаетесь?
— По лестнице и через парадную дверь, — огрызнулась она.
Он хмыкнул:
— А как вы спускались, когда были маленькой?
— По лестнице. И выходила через парадную дверь.
Кайл засмеялся, и Мэгги на него зашикала.
— Нет ли здесь где-нибудь приставной лестницы?
— Откуда я знаю! — совсем уж возмутилась она.
— Пойду посмотрю. — Кайл направился к гаражу, но тут его догнало предостережение Мэгги:
— Осторожнее…
В то же мгновение Кайл ударился обо что-то головой и, теряя равновесие, ухватился за водосточную трубу. Та с грохотом отлетела от стены дома, и он свалился на мусорный контейнер, который загремел так, будто был наполнен стеклянными стаканами.
Кайл услышал шаги и замер, потом едва успел отползти в тень, как занавеска на дверях
