— Давай возьмем выпить и сможем поговорить об этом, хорошо?
Мои ноги дрожали так сильно, что сперва Тео размышлял над идеей помочь мне подняться по лестнице в мою комнату.
— Переоденься во что-нибудь сухое. Я же встречу тебя внизу, через несколько минут.
— Ты так же промок, как и я. Ты схватишь воспаление легких или что-то еще, если останешься в мокрой одежде. — Я задавалась вопросом, почему я забочусь, заболеет ли мужчина, который попытался похитить меня, но я делала это и поскольку я, казалось, не могла ничего изменить, то решила, что не стоит беспокоиться. Что позже будет достаточно времени, когда я снова буду контролировать мою жизнь, волнуясь над фактом, что я находила моего похитителя невероятно привлекательным.
— Мои вещи в машине. Я принесу их сюда и переоденусь. — Он склонился вперед, его губы на мгновение коснулись моих с нежностью, что обещала так много. Я вцепилась в дверную раму, удерживаясь вертикально. — Я увижусь с тобой внизу через несколько минут.
Я содрала с себя промокшую одежду, высушила полотенцем волосы, которые свисали на мои плечи мягкими прядями и засомневалась перед платяным шкафом над тем, что одеть на встречу с Тео. Это было невероятно, что я должна быть в смятении из-за того, что одеть на встречу с мужчиной, которого я пыталась арестовать практически с того самого момента, как встретила его, но я была в смятении. Я нашла и отказалась от нескольких пар брюк, наконец, выбрав длинное платье из жатого бархата, которое я купила для посещения театра и всяких издательских вечеринок, куда Сара пожелала бы меня затащить. Я закрутила волосы наверх в небрежный французский узел, желая, чтобы они были более привлекательного цвета, чем красновато-коричневый. Мои орехового цвета глаза глянули на меня из зеркала с признанием, что они никогда не вдохновят кого-нибудь писать сонеты.
— Ты же никогда до сих пор не находила в себе недостатков во внешности, — сказала я с гримасой своему отражению. — Так просто не позволяй себе прыгать за борт, хорошо?
Я пыталась, я в самом деле пыталась не беспокоится о том, что Тео подумает обо мне, но наконец сломалась и, откопав мою косметичку, быстро нанесла тушь, тени и помаду, прежде чем сказать себе, что я полностью свихнулась.
— Сара? Ты там? — я остановилась у ее двери и легонько постучала, в случае, если она пораньше отправилась в постель.
— Входи. Я только делаю кое-какие записи. У меня есть самая выдающаяся идея для книги.
Я просунула голову в дверь.
— Ты в порядке?
Она подняла взгляд от ее портативного компьютера, с рассеянностью на лице.
— Конечно. Ты видела Тео?
Его поцелуй все еще пылал на моих губах. Я облизала их, пробуя еще раз его мужской, лесной вкус, и мои нижние области интенсивно запульсировали.
— Да, я видела его. Я… это наверно звучит странно, но я согласилась выпить с ним. Внизу, хочу добавить на виду у всех.
— Странно? — Сара сморщила нос, глядя на меня. — С какой стати выпить с ним будет странным?
— Это английская вода влияет на твою память или что-то еще? Ты забыла, что мы пытались арестовать его за нападение и похищение?
— Ты пыталась арестовать его. Я не делала ничего, кроме того, что пыталась урезонить тебя. Он твой защитник, Порция. Ты нуждаешься в нем. — Сара повернулась назад к компьютеру и продолжила печатать.
Я встряхнула головой, слишком уставшая от попыток вразумить ее. — Я буду внизу, если понадоблюсь тебе.
— Наслаждайся для разнообразия. И поцелуй Тео за меня.
Я бросила на нее острый взгляд, но на ее лицо было лишено эмоций, а глаза устремились на экран компьютера, когда она продолжила печатать.
К тому времени, когда я спустилась в трактир, Тео уже ждал меня. Он потребовал угловой столик, один из самых удаленных от видео музыки. Он переоделся в черные брюки и выглядящую шелковой темно- красную рубашку, что оттеняла его темную кожу, волосы и глаза. На одно дикое мгновение, он напомнил мне типичного пирата: смертоносного, опасного, и как известно очень плохого.
— Здесь есть отдельная комната, если ты предпочитаешь быть подальше от всего этого шума, — сказал он, вставая, когда я приблизилась к столу.
— Нет, благодарю. Я лучше буду на виду у всех, в случае если у тебя возникнет какая-нибудь идея снова напасть на меня. — Я села на стул, который он отодвинул для меня, кожа на моей спине напряглась, когда его рука коснулась обнаженной плоти на моей шее.
Он вздохнул.
— Порция, я неоднократно говорил тебе …
— Знаю, знаю, ты не знал, что я была смертной. Но ты не сказал, кем ты ожидал, я буду, если не смертной.
— Это составит добрую часть дискуссии. Что бы ты хотела выпить?
— Джин-тоник, пожалуйста. — Я чопорно сидела, пока он пошел в бар сделать заказ на нашу выпивку, пытаясь не замечать, какими необыкновенно тугими были штаны на его заднице. Я не выиграла сражение, но чувствовала некоторую гордость от факта, что сделала попытку.
— В противоположность смертной, быть бессмертной, что-то чего не должно существовать, — сказала я, когда он вернулся с нашими напитками и занял свое место. — Или есть еще какое-то определение бессмертия, о котором я не осведомлена.
— Есть множество понятий, о которых я подозреваю, ты не осведомлена, и вероятно противишься принять, но время ограничено, так что мы постараемся сделать это как можно быстрее. Ты помнишь обсуждение, которое мы вели о Суде Божественной Крови?
— Да. Ты утверждал, что Хоуп была кем-то именуемым Достоинством, особа, которая управляет погодой и что членов Суда невозможно убить.
— Их можно убить, только это невероятно трудно, — сказал он, потягивая виски из стакана. — Более того большинство из них бессмертные, и да, Вирджиния, Санта Клаус действительно существуют. Вернее сказать, существует ли бессмертие. Ты рискнешь предположить, какого я возраста?
Поскольку мне была предложена возможность свободно разглядывать его, я так и сделала. Хотя его черные волосы не были тронуты сединой, зато были маленькие морщинки от смеха около глаз, давшие мне уверенность, что он мог быть старшее, чем сначала казалось.
— Я бы сказала где-то около сорока.
— Если бы ты прибавила приблизительно тысячу семьсот лет то, это было бы точнее.
Я вытаращилась на него. Это не самое приятное выражение, но не я одна совершенствуюсь, а когда кто-то говорит тебе, что он старше более чем на тысячелетие, это заставляет таращиться.
— Это же… очень, очень невероятно. Ты действительно понимаешь это, не так ли?
— Я нефилим, — просто сказал он, и продолжил объяснять прежде, чем я смогла спросить его, что это такое. — Нефилим — это название результатов связи между членами Суда Божественной Крови и смертными. Мы считаемся падшими[11], потому что наш бессмертный родитель более или менее нарушил законы Суда, предлагая воспроизвестись со смертными. В глазах Суда, мы прокляты, недосущества, бессмертные, но не допущенные к каким- либо преимуществам членства в Суде.
— Так что, тебе тысяча семьсот лет, но ты знаешь о Санта Клаусе и вещах вроде этого?
Взгляд на его лице был смутно оскорбленным.
— Я долговечен, но не идиот. Конечно, я знаю о Санта Клаусе. Я так же знаю об iPod, телескопе Хаббл, и нанотехнологии.
— Мои извинения. Я не намеревалась предположить…о парень, это немного трудно принять. Дай подумать, если я поняла правильно, — сказала я, опуская вниз напиток. — Я в некотором роде погодный ангел, а ты — падший ангел? Такой смешанной расы падший ангел?
— Я же говорил тебе — понятие ангела это что-то, что Христианство и другие религии сформировали
