Град стал падать даже сильнее.
Мара внезапно подняла книгу и хлопнула ей по столу.
— Прекратите эту демонстрацию! — Проревела она.
— Я не могу! Я не знаю как! — Завопила я в ответ, в отчаянии взмахнув руками, как если бы это помогло рассеять облако надо моей головой.
— Какая дерзость! — Сказала бейлиф, отталкивая меня, когда я двинулась вперед, чтобы смахнуть град со стола Мары. — Это недопустимо.
— Ваша милость, пожалуйста… — Начал говорить Тео, но Мара прервала его.
Она указала на меня, ее голос был достаточно громким, чтобы задребезжали окна в помещении, выглядящая как своего рода Скандинавская богиня, когда град взвихрился вокруг нее.
— Вы бесконтрольны и опасны для других, как и для себя. По этой причине и она единственная, я обойду повестку правосудия и передам на ближайшее время ваше слушание, касающееся обвинения в убийстве, что было выдвинуто против вас. Вы будете свидетельствовать в Парке Просителей на Вечерне. Вы не должны покидать Суд без разрешения. Вы не должны обсуждать ваш случай с кем-нибудь, кроме компетентных властей. Вы не должны использовать ваш Дар без разрешения. Вы поняли, что я сказала?
Я моргала некоторое время, удивленная, что она не приказала заковать меня в железо и не бросить в ближайшую темницу, чтобы оставить гнить на несколько лет, прежде чем кто-нибудь вспомнит обо мне.
— Я…да. Спасибо.
Мара глубоко вздохнула.
— Теперь убирайтесь отсюда!
С неохотой, бейлиф освободила мои руки.
— Спасибо за ваше великодушие, ваша милость.
Взгляда, что она послала Тео, когда он сделал еще один поклон, было достаточно, чтобы я нахохлилась, но скрипя зубами, напомнила себе о том, что сказал Тео.
Облако исчезло, когда мы покинули комнату.
— Нам действительно нужно провести тебя через остальную часть испытаний, тогда ты сможешь взять под контроль свой Дар, — сказал Тео тихим голосом, пока он выталкивал меня из библиотеки.
— Поговори мне. Когда Вечерня?
Тео мельком глянул на небо.
— Через час. Достаточно времени для нас, чтобы найти некоторые ответы…и еду. Ты голодна.
— Как и ты, — сказала я, зная о страстной потребности, что рычала внутри него.
— Да. Мы должны найти стольника. Сюда.
Стольник, как оказалось, был своего рода распорядителем, ответственным за заботу о посетителях Суда.
Приблизительно так объяснил Тео, когда мы встретились с маленьким человеком в очках, который заломил руки, когда мы попросили комнату и еду.
— Мы обычно не предоставляем нефилимам апартаменты, но если ее милость сказала, что все в порядке…
Я еле удержалась от желания изложить явную нелепость такой политики.
— Я не думаю, что здесь есть какие-нибудь телефоны? — Вместо этого спросила я, когда стольник показывал нам комнату, расположенную в величественных апартаментах. Они были снабжены странной смесью старого и нового, огромной кроватью с балдахином, свечами в канделябрах на стене, и большим шкафом, что содержал телевизор, DVD-плейер, и популярную видео-приставку. Маленькой современной ванной было отведено место в главной комнате. Это было удобно, хотя, я конечно и была не в том положении, чтобы комментировать эксцентричные декораторские прожекты Повелителя.
— Батюшки, нет, никакие телефоны не разрешены! Контакт с внешней стороной строго запрещен в Суде, — сказал он мне, выглядя испуганным самой этой мыслью. Он сделал нам обоим резкий легкий поклон. — Я немедленно доставлю вам еду.
Я поблагодарила его и с измученным вздохом опустилась на кровать, когда он ушел.
— Я хотела позвонить Саре и сказать ей, что буду позже, но догадываюсь, что это невозможно. Если твой сотовый телефон… — Я с надеждой посмотрела на Тео.
Он покачал своей головой.
— Здесь работать не будет. Только некоторым чиновникам разрешен доступ к внешнему миру.
— Проклятье. Я надеюсь, Сара не волнуется. Мы предполагали, что пойдем сегодня ночью в еще один дом с привидениями.
Тео потянулся и отдернул в сторону тяжелую темно-бордовую портьеру, выглянув наружу через двойные стекла ромбовидного окна.
— Время по-другому работает в Суде, чем снаружи. Мы можем пробыть здесь дни, и только час или два пройдет за пределами. Или год. Это просто когда как.
— Когда как, что? Как может изменение времени быть таким иным?
— Оно зависит от прихоти Повелителя, я полагаю. Я знал человека, который пробыл здесь несколько дней, и только час прошел снаружи. Его жена, что была с ним одновременно, нашлась только через три года после ее отсутствия.
— Это, не имеет ни какого смысла. — Я провела несколько минут пытаясь рассчитать уравнения необходимые для такой невозможной вещи, но оставила это, когда головная боль вернулась к жизни. — Нет, это не может быть правильным. Это же все не логично.
— Оттенки серого, любимая, оттенки серого.
— О, я была оттеночно-серой с тех пор, как мы встретили того демона, но выясняется слишком много. Даже здесь, даже в этом Суде, должна быть основная, фундаментальная структура физических свойств, на которых строится действительность. Сказать, что ни какие законы не поддерживают последовательную структуру — невозможно.
— Это то, где прибывает вера, — сухо сказал он.
Я позволила отпасть предмету спора. Не было ничего хорошего в том, чтобы спорить с Тео. Я была готова признать, что другой набор физических законов применялся в Суде, тем ни менее, они должны были существовать. А я была просто человеком изучающим, какой вид клея скрепляет тот причудливый мир, к которому я присоединилась.
— В единственный другой раз, когда я был в Суде, мне не позволили остаться на постой, — сказал Тео после нескольких мгновений молчания.
— Почему нет? — Спросила я, отстраняя прочь мои проблемы, чтобы присмотреться к нему. Так много эмоций вращалось внутри него, что я с трудом разделяла их.
— Я считался недостойным. — Он повернулся, взглянув на меня, с улыбкой на губах. — Если бы никто кроме тебя, любимая, не поднял меня из безвестности.
Я состроила гримасу.
— Я готова держать пари, что ты предпочел бы не быть известным как приятель женщины, которая осыпала градом Мару.
— Приятель?
— Хорошо…каков мужской эквивалент Возлюбленной?
