подтягивает пехотную роту с бронетранспортерами.
Пока события развивались близко к замыслу. Скорее всего, немцы должны решить, что встретили разбитое в утреннем бою подразделение, которое утомилось отступать и расположилось табором посреди леса. Связываться с таким сбродом во время большого наступления вражеские командиры не станут — выставят небольшой заслон, а главными силами продолжат рывок вдоль шоссе, охватывая голый фланг 5-й армии. «Ох, и вмажет вам этот голый фланг», — злорадно подумал Алексей.
Между тем мотоциклисты, вырвавшись на леса, напоролись на боевое охранение развернутых там советских войск, частично полегли под пулеметно-минометным обстрелом и отступили за деревья. Следующие подразделения, развертываясь в боевую линии, настырно поперли в атаку, которая была, по существу, разведкой боем, и стрельба пошла по-настоящему. За спиной авангарда, торопясь на подмогу передовым отрядам, прибавили ходу машины главных сил боевой группы.
И вот, наконец, пошли мимо Часова танки. Немцы спешили, гнали на хорошей скорости, сократив до предела дистанции между машинами. В голове колонны прогремели траками десятка два Pz.IV, за ними проползла шестерка самоходок STUG III, оснащенных длинноствольными пушками, пробивавшими броню любых советских танков. Потом снова хлынули «панцер-четверки». Часов уже собирался подать команду на открытие огня, но тут Низкохат сообщил дурную весть: по обе стороны от шоссе, держась примерно в сотне метров от грунтового полотна, движутся «тигры» вперемешку с «ханомагами». Майор понял, что начинать надо с этого «зверинца».
Когда первые четыре «тигра» и дюжина бронетранспортеров продефилировали мимо часовского танка, стоявшего в центре полковой линии, Алексей крикнул в рацию: — Огонь!
Выпустив сигнальные ракеты красного пламени — подтверждение приказа, он нырнул в люк, оттолкнул наводчика Короткова и сам припал правым глазом к резиновой насадке оптического прицела. Электромеханическое устройство медленно проворачивало башню, наводя ствол орудия в избранный для первого выстрела «тигр». Выбрав упреждение, Часов чуть опустил ствол, чтобы попасть не в башню, а в борт. Захлопали торопливые выстрелы других машин его полка, но майор дождался, когда перекрестье прицела окажется в нужном положении — на два деления впереди вражеского танка, и лишь тогда надавил ногой педаль спуска.
Сила отдачи подбросила танк, отправляя в полет бронебойную болванку. Промахнуться с такой короткой дистанции было сложно, и Часову это не удалось. Сквозь облако порохового дыма, заволакивающего поле зрения, майор увидел, как брызнули искры, высеченные ударом металла по металлу. «Тигр» остановился.
— Заряжающий, кумулятивный! — азартно крикнул Алексей.
Вторым снарядом он угодил точно в балканский крест, намалеванный на башне застывшего Pz.VI. На подбитом танке распахнулись люки, и экипаж полез наружу из начинавшего дымить стального гроба. Пошевелив стволом, Часов поймал в прицел полугусеничный броневик, в кузове которого фрицы готовили к выстрелу противотанковую пушку. По новой мишени майор ударил осколочно-фугасной гранатой, броневик загорелся, солдаты в кузове признаков жизни больше не подавали.
Уступив место наводчику, Часов высунулся из люка командирской башенки. Справа и слева грохотало — его орлы расходовали боекомплект с такой яростью, словно за спиной каждого громоздились штабеля снарядных ящиков. По всему лесу и на шоссе, сколько хватало глаз, горели костры вражеских машин. Уцелевшие «тигры», развернув к лесу толстые лбы башен, медленно отползали к дороге на задней передаче. Пехотинцы выпрыгивали из грузовиков и «ханомагов» под кинжальным огнем мотострелков Озерова и, прижавшись к влажной земле, стреляли в ответ.
Часов указал Андрюхе Короткову новую цель — «тигр» за ориентиром № 2. «Тигр», падла фашистская, успел выпустить снаряд первым, но не по часовскому танку, а по кому-то сбоку. Коротков сгоряча тоже нажал спуск, но промахнулся. Потом возле того же «тигра» полыхнул взрыв — кто-то с большого ума пальнул осколочно-фугасным.
С десяток целей перед фронтом полка было уже уничтожено, поэтому теперь по каждой боевой машине противника вели огонь два-три КВ. Совместными усилиями удалось подбить и поджечь еще несколько танков и бронетранспортеров. Все пространство затянул густой черный дым топлива, горящего в разбитых машинах, и целиться стало совсем трудно.
Немецкие пехотинцы попытались броситься в атаку, несмотря на хлеставший из оврага винтовочно- пулеметный огонь. Когда фрицы подобрались к позиции мотострелков ближе сотни метров, навстречу им поднялись красноармейцы — числом не меньше взвода — во главе со старшиной Негуляевым. С дикими криками: «Ура! За Родину! Бей е…ных сук! За Сталина!» — кинулись в штыки.
Схватка была стремительной. Часову даже почудилось, будто на полминуты затихли пушки — танкисты с обеих сторон, затаив дыхание, наблюдали редкостное искусство штыкового боя. Красноармейцы-мотострелки дрались ожесточенно и умело, парируя выпады противника стволом и цевьем, а затем наносили неотразимые уколы. Вскоре старшина и остальные участники вылазки уже возвращались, оставив между деревьями ворох вражеских трупов и прихватив немудреные солдатские трофеи.
Стряхнув оцепенение, Часов приказал перенести огонь на цели, двигавшиеся позади «тигров» — по шоссе. На дороге тоже запылали костры, и немцы отошли на восток, беспорядочно отстреливаясь.
Кое-как опросив комбатов, Алексей установил, что потери полка невелики. Уточнить данные не удалось, Потому как противник начал контратаку. «Тигры», «четверки» и самоходки остановились за дорожным полотном и, прячась за горящими сородичами, вели огонь по замаскированным танкам засады. Дистанция была невелика, с четырехсот метров снаряды KB почти наверняка проламывали даже лобовую броню Pz.VI, поэтому Часов приказал бить наверняка, почаще меняя позиции.
Танки ввязались в дуэль, а тем временем немецкие пехотинцы растянулись цепью и перебежками двинулись вперед, постреливая из пистолет-пулеметов и штурмовых винтовок. Пришлось потратить на них немного шрапнельных боеприпасов и причесать пулеметами. Атака захлебнулась прежде, чем мотострелки успели пустить в дело ручные гранаты. Поредевшая пехотная цепь фашистов опять отхлынула.
Дела шли, на первый взгляд, недурно — засадный полк потерял всего три танка, подбив и уничтожив не меньше сорока вражеских машин всех типов, в том числе около двадцати танков. Тем не менее обстановка начинала осложняться. Продолжавшие подходить с севера подразделения 3-й танковой дивизии, сориентировавшись, навалились на левый фланг засады. Сражавшийся там батальон майора Митягина, состоявший из рот капитана Гасанова и старшего лейтенанта Кушнарюка, отразил первый натиск, однако немцы подтягивали полевую артиллерию. Резервов у Часова не было, поэтому он попросту приказал Митягину послать одну роту с десантом в обход, чтоб ударить по позициям вражеских батарей сбоку.
Бой в лесу начал принимать неприятный оборот — противник, хоть и понес чувствительные потери, уже начал оправляться от неожиданности. Немцы скоро поймут или уже поняли, что засада не слишком многочисленна, и начнут обкладывать Часова по всем законам тактики. К тому же в кутерьме лесного боя, когда приходится непрерывно маневрировать, меняя позицию, подразделения изрядно перемешались, а снаряды кончаются. По-хорошему, полк выполнил задачу и пора бы отойти на соединение с главными силами, пока время и противник позволяют.
Он решил подождать немного, подстрелить немцам несколько танков, а потом уже отводить батальоны на главную позицию корпуса. Израсходовав несколько снарядов, Коротков повредил ходовую часть очередному «тигру», кто-то поджег самоходку и две «четверки», а немцы подбили KB из батальона Зайцева. Тем не менее ситуация выравнивалась: еще немного — в бою наступит перелом, и противник сумеет реализовать численный перевес.
Именно в этот момент вступила в бой рота Черкесиани, поддержанная артиллерией Краснобородова. Среди скучившихся у шоссе немецких танков стали рваться гаубичные снаряды, а подкравшиеся сзади KB посылали снаряды в слабо бронированные кормовые части панцеркампфвагенов.
Неожиданная атака с тыла стала последней каплей. Немцы дрогнули и начали отходить, машины разных типов перемешались, между танками, грузовиками и самоходками суетились пехотинцы.
Решение пришло молниеносно, потому как второй раз подобная возможность уже не подвернется. Схватив трубку рации, Часов прокричал в микрофон приказ:
— Всем вперед! — затем заорал на своего механика-водителя Сергея Горшина: — Чего ждешь? Вперед, я сказал!
Танк командира полка рванул с места.
