— Дожил, родная жена боится меня, — сокрушился он и запечатал контракт в конверт.
Протягивая его Денисии, попросил:
— Немедля, Зоенька, прямо сейчас отправь его заказным.
— Хорошо, отправлю, — пообещала она и, уже не останавливаясь, двинулась к выходу.
— Храни тебя бог, — донеслось ей вслед.
Больше она никогда не видела ненавистного ей банкира! ни живым, ни мертвым.
Глава 13
Если до этого Денисия пребывала в некоторой растерянности — не знала, куда ей податься и что предпринять, — то теперь у нее была цель: надо было спасать сестер. Только где их искать? Не нашел бы их раньше Карлуша…
Тут Денисия вспомнила, что Федька просила подежурить за нее в отеле именно эту ночь. Приехал министр-жених, следовательно, велика вероятность, что Федора готовится к свиданию: чистит перышки в своей уютной квартирке, снятой министром для амурных дел.
«Раз Федька дома, надо Степке звонить, — решила Денисия. — Рабочий день закончился, значит, и она дома. Если, конечно, не умелась к, своему Гарику».
Жених Степаниды был менее щедр, поэтому она на пару с подругой снимала скромную комнату у пенсионерки-старушки. Позвонив сестре, Денисия выяснила, что Степка отправилась к Федоре.
«Сам бог их в кучу собрал», — с огромным облегчением вздохнула Денисия.
Сестер она застала за жарким спором, зыбко балансирующим на грани рукоприкладства, что Денисию совсем не удивило. Спор с рукопашной — обычное состояние Степки и Федьки, самое выразительное проявление их сестринской любви.
На этот раз коллизия сводилась к следующему: сестрички остервенело делили Федькину шубу — скромного кролика, стриженного под норку. Несмотря на то, что шубейка была подарена женихом- министром, Степанида пылко и многоречиво считала, что пойти на свидание в кролике должна именно она и именно к своему красавцу-бизнесмену-Гарику, а старикашка-подагрик-министр подождет. Еще налюбуется, радикулитный, своей псевдоноркой, но в другой раз.
Федора, разумеется, категорически была не согласна, имея на то очень веские аргументы, из которых ее владение шубой был самым последним. Хоть Степанида и работала в кондитерском цехе у Азера, но Федора значительно лучше питалась. Стараниями ловеласа-официанта за свои красивые глазки она получала объедки из местного ресторана: каждый день трескала мясо, изредка — лобстеров, а порой даже лопала трюфели. Пользуясь преимуществом силы, без стыда и совести Федора энергично напирала, в качестве самых весомых аргументов приводя свои кулаки, которыми она грозно потрясала перед носом неустрашимой Степаниды.
Кулаки и у Степки были, но она уповала на крепкие ногти и свою правоту. Имелся договор: один раз — Федька идет на свидание в своей шубе и Степкиных сапогах, другой раз — наоборот, Степка наряжается в Федькину шубу и свои сапоги.
— Моя очередь настала! — истошно вопила она. — Был договор? Выполняй!
Но Федора никогда ничего выполнять не желала.
Не привыкла она. Потрясая кулачищами, Федька не теряла надежд вытеснить сестрицу из своего дома несолоно хлебавши. Можно представить, каким визгом сопровождала она эти надежды. Впрочем, Степанида в долгу не оставалась, благо глотка досталась ей тоже луженая.
Уже на лестнице, подходя к квартире Федоры, Денисия поняла, что сестер разливать придется водой — иначе в короткий срок девушек не успокоить. Так и вышло. Сначала она долго под дверью топталась, безуспешно звонила, а потом, когда Федька, не отвлекаясь от спора, дверь ей все же открыла, выяснилось, что сестрам не до нее. Не то чтобы они ее совсем не заметили. Заметили. Более того, обратились к ней хором, но каждая со своей проблемой.
— Денька, скажи этой скупердяйке, пускай отдаст мне свои сапоги, — потребовала Федора.
— Ну и наглая рожа! — возмутилась Степанида. — Мало что шубу свою зажала, так еще и мои сапоги себе хочет урвать. Денька, скажи ей, пусть не выделывается, пусть выполняет наш договор. Уговор дороже денег! — в довершение взвизгнула она. — Шубу гони!
— Дороже денег нет ничего, — мгновенно отреагировала Федора. — Или гони сапоги, или пошла вон!
Денька, скажи этой чуме.
Несмотря на то, что Денисия всеми возможными средствами пыталась преобразиться в Зойку, сестер она не обманула. Те, с ходу определив в ней средненькую, обращались не к Зойке, а к Деньке. Так было всегда: друг друга они не путали. Вот уж пошутила природа: отец родной…
Да что там отец, покойная матушка дочерей своих путала, чем пользовались бестии не раз и не два, но сами они всегда точно знали, кто из них кто, как их ни наряжай. Вот и сейчас не ввела сестер в заблуждение ни прическа под Зойку, ни стильные шмотки, ни шиншилла баснословной цены. Денька перед ними, и все тут. Как узнали? Загадка.
Впрочем, Денисию эта загадка не интересовала.
Ей было гораздо важнее развести сестер. Глупо было прибегать к уговорам. Любой дельный довод будто кружка воды на угли в бане — паром их возмущения так обожжет, что мало не покажется: помянут и ей все грехи, начиная с пеленок.
Прекрасно зная нрав своих родственничков, Денисия не стала даром время терять, а сразу помчалась в кухню. Набрала там в кастрюлю холодной воды да и выплеснула ее на разгоряченных сестричек. Те взвизгнули и.., зашипели. Хором, но уже на нее:
— Совсем охренела?!
— Белены объелась?!
— Ну ты и сучка!
— Вот щас тебе наподдам!
— Тихо-о-о-о!!! — во все горло завопила Денисия и, упреждая сестринские возражения, сообщила:
— Зойка наша умерла.
— Как умерла?! — после минутной паузы, прекратив таращить глаза и хватать ртом воздух, спросила Степанида.
Федора тоненько заскулила:
— Как же она? В аварию, что ль, попала?
— Девочки, хуже, — не слыша своего голоса, прошептала Денисия, — но об этом потом. Всем нам тоже опасность грозит, поэтому сматываемся прямо сейчас. Федька, хватай самое необходимое и вперед.
— Да у меня здесь все самое необходимое, — растерялась Федора и зло выругалась на покойную сестру:
— Трам-тарарам! Вечно вляпается эта Зойка! Одни от нее неприятности! — заключила она.
— Федька, цыц! — гаркнула Денисия. — Не будет вам больше от нее неприятностей. Зойка мертва, что и нам обещают, но все вопросы потом. Что стоите, открыв рты? Дергайте! Дергайте! Если б вы знали, в какую мы все переделку попали, то сейчас бы впереди своего крика неслись. Федька, где твой паспорт?!
Федора метнулась к полуразваленному бюро, вытащила паспорт, кошелек, мобильный, отдала их Степаниде и попыталась накидать в сумку побольше вещей, но Денисия не позволила.
— Жизнь дороже! — крикнула она, хватая Федору за руку и увлекая ее за собой.
Степанида послушно трусила за сестрами, всхлипывая:
— А как же шуба? А как же наша общая шуба?
— Да не нужна она никому, — на удивление трезво и щедро отреагировала Федора. — Не поняла, что ль, на нас охотятся?
Уже в машине Денисия им рассказала, что произошло с Зойкой, и сестры завыли в голос. Тогда Денисия поведала о разговоре с банкиром, и сестры вызверились на нее. Особенно лютовала Федора.
— За каким хреном ты в Зойку переоделась? — кричала она. — На кой нос в это дело сунула?
Денисия ответа на этот вопрос категорически давать не хотела — слишком неприглядный, даже страшный ответ. Она долго и героически отбивалась от нападок. До тех пор, пока не образумилась Степанида.
— Хватит уже, — одернула она беснующуюся Федору. — Что толку орать? Теперь надо думать, куда нам
