количестве? Он же перебьет себе аппетит.
— И пусть перебьет, — ответила Жанна. — Объестся и заснет, а не будет скакать и приставать к гостям со своими вопросами.
Я сочла такое решение проблемы мудрым и погладила Саньку по голове.
— Кушай, кушай, сыночек.
— Я уже все скушал, — ответил он и показал свои грязные руки.
Жанна вскочила и потащила его в ванную. Минутой позже он уже снова был в своем новом матросском костюмчике. Жанна тоже принарядилась. В скромном синем платьице с белым воротничком она была похожа на гимназистку.
— По-моему, все чудесно, — сказала я, и в это время раздался звонок.
Она побледнела и задрожала. Я, признаться, тоже, но выдавила из себя улыбку и смело отправилась в прихожую.
У порога я приостановилась, три раза перекрестилась, лишь после этого взялась за ручку двери и…
Семейство было в полном составе. Впереди всех, наступая на меня широкой грудью, вошла Елизавета Павловна в черном костюме из джерси с золотой отделкой.
За ней, возвышаясь головой, с букетом в руках шел Михаил. И где-то на заднем плане затерялся отец семейства — без имени, без отчества, без прав, но с грандиозными обязанностями.
Я тут же вошла в роль гостеприимной хозяйки: отскочила назад, давая возможность будущей свекрови внести в квартиру свое большое тело, и с улыбкой безумного счастья воскликнула:
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, мы не опоздали? — одарила меня снисходительно Елизавета Павловна, с трудом протискиваясь в дверь.
Я подумала: «Боже, как она похожа на Марусю. Только счастливый ее вариант. Бедная Жанна!»
— Вы не опоздали, вы очень вовремя, — запела я, принимая букет от элегантного Михаила и восторженно закатывая глаза. — О!
Мое 'о' относилось уже к замыкавшему шествие отцу семейства. Он нес огромную коробку, которая, как и Елизавета Павловна, с трудом проходила в дверь.
— Это подарок, — рявкнула будущая свекровь, кивнув на коробку.
Я расплылась от удовольствия, раскидывая руки, чтобы принять подарок.
— Не вам, ребенку, — охладила мой пыл Елизавета Павловна. — Где малец?
Не вижу мальца!
Санька, забившийся в угол и оттуда с интересом наблюдавший за разыгрывающимся действом, отреагировал мгновенно.
С криком «я здесь! я здесь!» он выбежал в центр прихожей и потребовал:
— Давай подарок!
После этого началось энергичное общение прибывшего семейства с моим бойким сыном. Подарок распечатали и тут же объяснили, как им пользоваться. Это был какой-то странный робот размером с человека. Он ходил, говорил, как Александр Лебедь, рыком и мигал цветными лампочками.
У меня сразу же возникло множество вопросов. Было не ясно, при чем здесь робот, куда его такого большого девать и как это все отразится на воспитании моего сына.
Ясно было только одно: Елизавета Павловна не пожалела денег, чтобы омрачить мою жизнь. Она сделала это! Мне не будет покоя от ее рычащего чудища.
Санька уже был близок к экстазу. Его теперь не собьешь с ног никаким тортом.
Своим роботом он переколошматит в моем доме все бьющееся, а может, даже и небьющееся. Я же еще не знаю всех способностей этого механического чудовища.
И тут прозвучал второй звонок. Всем было наплевать, ведь хозяйка-то я.
Пришлось открыть дверь. Я сразу же наткнулась на лицо Евгения. На очень нетрезвое лицо.
— О! Нет! Только не это! — закричала я и попыталась закрыть дверь.
Но он все силы употребил, не давая ей закрыться. Я выталкивала его из квартиры и руками, и коленями, но он упорно стремился объясниться со мной прямо сейчас и бормотал:
— Ну, Соня, ну, Соня, ну будь человеком… Паника охватила меня. Силы были слишком неравны, к тому же гости бросили своего робота и с интересом наблюдали за моими действиями. Самого нетрезвого Астрова они еще не видели, я успешно прикрывала его дверью, но то, как энергично я выталкиваю кого-то коленом, скрыть было трудно.
— Что там происходит? — строго поинтересовалась Елизавета Павловна.
— Прос-ти-те, ми-ну-точку, — сдавленным невероятными усилиями голосом извинилась я и просто чудом каким-то вывалилась на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.
Старая Дева, конечно же, уже была тут как тут. Она крутилась у мусоропровода, делая вид, что у нее там важные дела, и одновременно не сводя с нас глаз.
— Ты зачем приперся? — зашипела я. — Ты смерти моей жаждешь?
В ответ он попытался меня поцеловать. Старая карга мгновенно заинтересовалась своим мусорным ведром. Она оберегала себя от неприятных ощущений.
— Вы не хотите пройти в свою квартиру? — обратилась я к ней. — Стоять здесь небезопасно!
— Где хочу, там и стою, — буркнула она и с места не сдвинулась.
Пришлось заняться воспитанием Астрова в ее присутствии. Изложив в краткой форме все, что я о нем думаю, я предложила ему отправиться домой. Он ответил:
— Я уже дома.
Я поняла, что обычной логикой его не прошибешь. Время поджимало. За спиной — полный дом гостей. Без меня они вот-вот заскучают и все вывалят сюда, на лестничную площадку.
— Хорошо, — сказала я, — можешь ты сделать для меня доброе дело?
Евгений решил поторговаться.
— И ты меня простишь? — спросил он. Я вынуждена была обещать.
— Тогда могу. Все что хочешь.
— Поезжай к Розе и привези мне от нее… — я задумалась, — привези, в общем, она сама знает что. Она передаст. Понял?
Астров обрадовался.
— И после этого ты меня не выгонишь? — на всякий случай удостоверился он.
Я поразилась мужской наивности и солгала:
— Конечно, нет.
— Тогда я пчелкой! Одна нога здесь, другая там! — крикнул он, чмокнул меня в щеку и побежал по ступенькам вниз, хотя лифт стоял на нашем этаже.
Розу я выбрала из географических соображений. Она жила дальше всех от меня. Это давало надежду, что гости уйдут раньше, чем вернется Евгений.
Я с удовлетворением потерла ладони, поправила прическу, одернула платье и… тут-то взгляд мой упал на коврик, лежащий у двери. Ужас! Коврик весь был в крови. Да что там коврик! Вся дверь была перепачкана кровью, как и стена и бетонный пол. Мы с Жанной, делая уборку в доме, начисто забыли о лестничной площадке. Я со страхом глянула на Старую Деву, которая приближалась ко мне со своим жутким ведром.
— Вот-вот, — сквозь зубы процедила она и прошествовала мимо.
Оставить все как есть я не могла, как и не могла вернуться домой за мокрой тряпкой. Весьма странно прозвучало бы мое заявление гостям:
«Вы тут посидите пока, а я пойду помою на лестнице пол». Посылать за тем же Жанну было бы и вовсе бесчеловечно. Она и так ходит еле живая.
Оставалось одно: соседка Татьяна, Я нажала на кнопку ее звонка и ждала, нервно поглядывая на свою дверь. В любой момент из нее могли высыпать мои гости. А в голову, как назло, не приходило ничего правдоподобного. Кстати, и Татьяне не мешало бы выдать приличную версию. Как я ей объясню, откуда здесь взялась кровь?
Наконец дверь распахнулась, и лестничная площадка заполнилась разухабистыми звуками:
— Виновата-а-а ли я, виновата-а-а ли я, ви-новата-аа ли я-я-я-я, что люблю-ю-ю! Виновата ли я-я-я,
