Вместе с горестным вздохом окропив всех слюной, чех окончательно сдался:
– Ничего, как-нибудь перестрадаю. Мне не впервой. С бабами мне хронически не везет.
Паникующий Граблин ухватился за сентенцию друга, как утопающий за соломину, и возопил:
– Ну нет! Не хуже я Матюка! Я не позволю тебе страдать! Я лучше сам страдать буду!
– Да что нам Матюк? – махнул рукой Ванек. – Он нам не указ! Хочет играть в благородство, пусть в него и играет, а тут сама жизнь бьет ключом!
– Но почему по моей голове? – поразился вопиющей несправедливости Граблин и предложил:
– Давай будем друг с другом делиться. Сначала ты женишься на Галине, потом – я. Когда-нибудь. Лет через десять.
Жертву чех оценил:
– Спасибо, но я не достоин. Ты лучше меня. Я тебя пропускаю вперед.
– Да чем же я лучше? – обиделся Граблин.
– Она хочет тебя, – назидательно подняв указательный палец, простонал в ответ Ванек.
– Ха! Да мало ли чего она хочет? Нашел кого слушать! Бабе ль такие дела решать? И потом, у нас договор! Мы вчера на мальчишнике договор наш крепко обмыли. Сделка есть сделка, – заметив сомнения чеха, Граблин философски вернул все на места и уже скромно, без лишних эмоций добавил:
– Мне теперь одно остается: жениться на этой вот.
Он кивнул на Далилу и пояснил:
– Женюсь на ней за компанию и «заради прикола». Чтобы всем весело было.
Глава 32
Признание Граблина повергло в шок всю компанию. Чех остолбенел, не имея возможности постигнуть желания друга, а Далила заблудилась в догадках.
«На что этот плут намекает?» – поразилась она.
Одна Галина быстро в себя пришла и задохнулась от возмущения.
– Ни фига себе! – завопила она. – Вот это ты губу раскатал, сволочь ты распоследняя! Далька, этот гад тебе предложение делает!
Далила думала, что кардинальная постановка вопроса Граблина испугает. Она приготовилась, что мошенник начнет всех убеждать в своей занятости, сошлется на проигрыш и отсутствие денег, но как бы не так. Граблин поискал глазами букет, преподнесенный Далиле, намереваясь вторично вручить ей его. Букета он не нашел и, наткнувшись взглядом на вазу, в которой стояли цветочки Галины, бессовестно вытащил их из воды и протянул Далиле со словами, полными пафоса:
– Примите с этой красой, данной богом, и мое предложение!
– Вы о чем? – растерялась Далила.
– Я в смысле руки и ноги… Тьфу ты, черт!
Граблин спешно поправился:
– Речь, конечно, о сердце. О большом. О моем. Я вам его предлагаю.
Далила обиделась:
– Мне? Я что, трансплантолог? Зачем мне ваше пропитое сердце?
– Бери, я с ним пирожков напеку, – издевательски пропела Галина и с нежностью обратилась к Ванеку:
– Так что ты там про любовь ко мне говорил?
Чех с ходу признался:
– От любви к тебе я горю!
– Тогда я согласна, – страстно поцеловала его Галина в отместку старому другу.
Но Граблину было не до нее. Выдержав колоритную паузу (во время которой его глаза совершили попытку вырваться из орбит), он взревел:
– Мне что, отказали?!
Его страдальческий рев счастливого чеха взял за живое. Чех содрогнулся.
– Разве можно ему отказать? – попробовал он пристыдить Далилу.
Не выдержало и чуткое сердце Галины.
– Далька, а что, соглашайся, – попросила она.
Поражаясь безрассудству подруги, та возопила:
– С ума ты сошла? Он безответственный человек! На него нельзя положиться! Где гарантии, что он завтра меня не пропьет или не проиграет?
Галина попыталась выдать расплывчатые гарантии:
– Но он как бы точно влюблен.
