Теперь, когда он знал, что она его увидела, он сымпровизировал сцену с воображаемым приятелем, которого он представил себе на краю сцены. Он бдительно оглянулся вокруг, опустился на колени рядом с куклой. Потом он пощупал у нее пульс, выразительно кивнул приятелю, поднял кукле голову, прислушался к ее дыханию и состроил гримасу. Затем осторожно перевернул куклу.
Он сунул руку в карман манекена, взяв перед этим в руку свои часы. Поднял голову, улыбнулся воображаемому сообщнику и вытащил часы. Показывая их, будто для экспертизы, своему партнеру, он покачал часы на браслете.
В зале засмеялись и этот смех напугал вора. Он засунул часы обратно, боязливо осмотрелся и снова пощупал у куклы пульс. Затем он обменялся взглядом с сообщником, помог кукле встать на ноги и, шатаясь, пошел прочь – друг, ведущий домой пьяного собутыльника. В полутьме кулис он остановился, еще раз трусливо посмотрел вокруг, быстрым движением вытащил часы из кармана жертвы, бросил куклу и исчез со сцены.
Жадэ смотрела на это, открыв рот.
Три техника, наблюдавшие пантомиму из глубины сцены, со смехом похлопали его по плечу, когда он проходил мимо. Спутники Жадэ тоже добродушно поаплодировали, когда Торнье, весело напевая что-то вполголоса, уносил куклу.
Без пяти шесть Рик и техник по обслуживанию клиентов из фирмы Смитфилда спустились из операторской. Жадэ и Иан Фириа поспешили им навстречу.
– Ну что там?
– Пленка, должно быть, с дефектом, – сказал Рик.
– Но уже поздно искать новую! – в отчаянии закричала Жадэ.
– В любом случае, все из-за пленки, – пожал плечами Рик.
– С чего вы это взяли?
– Потому что есть только три возможности: кукла, пленка и компьютер, считывающий данные с пленки. Мы очистили базу данных компьютера и ввели в него информацию с пленки другого актера. Он работает безупречно. И кукла тоже работает, если она играет без интерпретации, то есть без пленки. Так что все дело в ней.
Жадэ застонала, повалилась в кресло и закрыла лицо руками.
– А что, разве нельзя достать другую пленку? – спросил Рик.
– Мы обзвонили все склады Смитфилда в радиусе пятисот миль. Они могут сделать с матрицы новый дубликат, но на это уйдет слишком много времени.
– Мы отменим спектакль, – покорно заявил Фириа. – Премьера переносится на завтра, билеты действительны или возвращаются по требованию.
– Стоп! – перебила его Жадэ. – Все билеты распроданы, не так ли?
– Да! – обозленно отозвался Д'Уччия. – И что вообще происходит? Вы не можете справиться с «маэстро», а мы должны из-за этого терять деньги?
Жадэ вдруг вскинула руки.
– У меня есть идея. Мы перенесем начало на девять часов. Кто не захочет ждать, получит деньги обратно. Иан, распорядись, чтобы все было готово к девяти. Есть еще возможность… Я кое-что попробую.
Она пошла к выходу.
– Эй! – крикнул Фириа.
– Объясню позже, – крикнула она через плечо.
Она застала Торнье за сменой перегоревших лампочек. Он улыбнулся ей сверху, вставляя плафон янтарного цвета на прежнее место.
– Я опять вам для чего-нибудь нужен, мисс Ферн? – насмешливо спросил он со стремянки.
– Возможно, – зло бросила она. – Ты не шутил, когда предлагал заменить сломавшийся манекен?
Перегоревшая лампочка выпала из рук Торнье и с громким хлопком разбилась у нее под ногами. Он медленно спустился на пол.
– Ты шутишь?!
– Ты сможешь сыграть Андреева?
Он облизнул пересохшие губы и недоуменно уставился на нее.
– Ну что, сможешь?
– Прошло десять лет, Жадэ, и я…
– У тебя есть еще время просмотреть сценарий, и к тому же можно вставить в ухо маленький приемник. Рик будет тебе суфлировать из операторской.
Она предложила это между прочим, как будто за этим не было ничего особенного. Это был театр – хладнокровно требовать невозможного, делая вид, что так и должно быть.
– Но зрители? Они ведь ждут Пелтье.
– Пока что я тебя спрашиваю, сможешь ли ты разок прорепетировать. Потом посмотрим. Это наш единственный шанс спасти спектакль.
– Андреев… – прошептал он. – Главная роль.
